Мое проклятие. Право на жизнь

Глава 11

Глава 11

Нежный, чуть слышный перезвон колокольчиков…

Далекий призрачный смех…

И безмятежность, мягко опустившись, окутала легким ласковым покрывалом.

Захотелось улыбнуться. Чему? Сама не знала. Тому, что жила. Что чувствовала дыхание ветра, кружащего вокруг в беспокойном танце. Что не одинока. Откуда-то пришло вдруг осознание — я не одна в этом мире. Поддержат, наставят, помогут. Трепетное ликование наполнило на миг все мое существо.

Отвернулась, глядя на водопад. Всего лишь живописные руины? Ну-ну… Не все так просто и очевидно, как утверждал сиятельный. Уверена, магия храма, какой бы она ни была, не исчезла до конца. Просто затаилась, выжидая. Покой, умиротворение, силы жить дальше. Кажется, за этим шли сюда бесчисленные толпы паломников? Именно так. И сейчас само Сердце Дня, почувствовав мои эмоции, отозвалось. Коснулось уязвленной досадой и негодованием души, утешая, усмиряя.

Поколебавшись, решила, пока не растаяло внезапно обретенное самообладание, задать вопрос. Действительно важный.

— Почему вы рассказали мне?

В самом деле, почему? Если все сведения настолько конфиденциальны и доступны лишь советнику с императором, то чем конкретно для меня может обернуться подобная откровенность? Что ничем хорошим — понятно заранее.

— Ты знала, что связана кровью с исчадиями Проклятой?

Исчадия… Лихо он бедняжек припечатал!

— Нет.

Хмурое, затвердевшее лицо, крепко сжатые губы, недоверчивая глубина серых пасмурных глаз.

Вздохнула и еще раз повторила. Четко. Твердо.

— Нет! Я даже не представляла, что такие женщины вообще существуют. Известно ведь, что жриц истребили. Всех до единой.

Несколько мгновений Савард буквально прожигал меня взглядом. Потом что-то в нем неуловимо изменилось, словно отступила нависшая над мужчиной мрачная тень, унося с собой огромное напряжение, в котором он пребывал последние минуты. Упрямые губы тронула невеселая улыбка.

— Когда наши предшественники осознали, какой властью над ними могут обладать жрицы, правитель отдал приказ об их уничтожении. Отыскать каждую и стереть с лица Эргора. — Вот это-то как раз понятно: нет человека — нет зависимости, и мучиться не надо. — Но для некоторых саэров к тому моменту все зашло уже слишком далеко. Их тела, сердца, души были отравлены, а преданность больше не принадлежала Ирну. Они посмели оспаривать решение своего императора. Прятали женщин, скрывали под чужими именами, нарекая названными дочерями или воспитанницами младших ветвей бедных, незаметных родов. Только зря надеялись избежать гнева Ирна. Всех отступников нашли, предали суду и казнили вместе с теми, кого они оберегали ценою собственной чести… Думали, что всех.

Что тут скажешь? Судя по всему, Айары и Крэазы не только развязали травлю, но и возглавили ее. Так сказать, впереди, на лихом коне! Не корысти ради, а во имя великих идей и блага государства. Сколько крови несчастных, виновных лишь в том, что слишком привлекательны для высокородных, на руках давно ушедшего в вечность предка Саварда? И какая насмешка судьбы, что одна из прапрапра…внучек уцелевшей беглянки с каплей ее «гибельной» крови однажды стала слабостью его потомка — Игерда Крэаза. Постыдной, сокровенной тайной, которую мужчина вынужден был беречь ото всех.

Или это справедливое возмездие?

Очевидно, меня сиятельный считает такой же, как Кариффа. И совершенно зря — я намного хуже. Кровь жрицы Проклятой. Душа свободной от законов этого мира землянки. Тело знающей, что такое чувственное удовольствие, женщины. Мина замедленного действия, заложенная под устои империи.

Мой вопрос Савард проигнорировал, поэтому рискнула задать его еще раз:

— Все-таки зачем вы сообщили мне то, о чем почти никто в империи не знает? И что собираетесь делать? Откажетесь от опасной наиды? Оборвете связь?

Мужчина дернулся как от удара. Сжал кулаки. На четко очерченных скулах заиграли желваки. Прошло больше минуты, прежде чем он нехотя, словно через силу, произнес:

— Рассказал, чтобы предостеречь и предупредить. О вашем родстве с Кариффой никто не должен знать. — Посмотрел пристально и продолжил, чеканя каждое слово: — Ты моя. Навсегда. Но упаси тебя Горт, пользуясь властью, что дает порченая кровь, пытаться подчинить меня своей воле. Чтобы не пришлось потом сожалеть о совершенной ошибке.

«Чтобы не пришлось сожалеть»? Нашел чем пугать, честное слово. Да с тех пор, как попала в этот жуткий мир, не было ни дня, чтобы я не жалела. О том, что вовремя не разглядела истинное лицо заклятой подружки и подлую, кобелиную сущность жениха. О том, что вообще повстречала когда-то Артема. О том, что не ушла сразу же из банкетного зала, а медлила, слушала, пыталась зачем-то выяснить правду. А главное, о том, что оказалась здесь.

Не отрывая взгляда от хищно суженных серых глаз, сказала ровно:

— Я все поняла, господин. У меня в мыслях никогда не было ни контролировать, ни управлять кем бы то ни было. Нет и сейчас. На ритуале взыскания истины вы слышали, о чем я мечтала. Вырваться из дома Ритана Эктара. Жить с тем, кто будет заботиться обо мне, защищать, оберегать.

Несколько минут мы молчали, в упор глядя друг на друга, потом сиятельный отстранился и отошел в сторону.

Интересно, все высокородные повернуты на независимости, или только Саварда на этом заклинило, что он так отчаянно боится довериться? Вспомнила историю об уничтожении жриц. Видимо, все. Вот же мир какой гадостный!

— Хочешь еще что-нибудь здесь посмотреть?

Предложение прозвучало неожиданно, и тем не менее…

— Да!

Я действительно хотела.

Мысль, что Проклятая как-то связана с моими снами, который день не давала покоя. Лицо привидевшейся богини запечатлелось в памяти четко, до последней детали, а вот то, как выглядела низвергнутая Гортом и его детьми Верховная, старательно обходили молчанием все сферы. Сравнить было не с чем.