Моё второе я - Шиза.

Глава 1.

Меня зовут Алиса. Со мной произошло столько запутанных и странных событий за последнее время, я даже не знаю с чего начать. С самого начала, скажете вы, но нет, так неинтересно. Без интриги вы не дочитаете это чуднОе чтиво.

Хмурое утро. Боже, до чего мне надоели эти хмурые утра! Что в Лондоне, что здесь, в Петербурге. Влажность, туман и моросящий дождь. Самолет идет на посадку. Волнуюсь ужасно. Я ненавижу летать. В этом есть что-то противоестественное. Люди не должны парить в воздухе как птицы. Оттого мне и неловко как-то в небе, наверное. Неудобно перед птицами. Что за бред лезет в голову? Надо больше спать. Иначе свихнуться не долго. Последнее время меня мучает бессонница. А всё из-за увиденной в одной соц сети дурацкой рекламы концерта одной быстро раскручиваемой группы из Петербурга. Точнее из-за их солиста. Как и пять лет назад, его взгляд обещал многое, манил, но на деле оказался пустым и жестоким. Я не хочу мести. Я возвращаюсь в родной город своего отца не из-за него. Умерла моя бабушка и оставила большое наследство полностью мне. Естественно, остальные родственники бушуют и негодуют. Надо разобраться.

Зеленые искры, золотые огоньки, я убью тебя, изрежу на тоненькие полосочки. Ты будешь только моим и никогда не увидишь дневного света, мир стал другим, ты вспомнишь меня. Я люблю цветы, ты должен был дарить мне цветы, я не понимаю, где я. Зачем всё это так громко звучит? Я назову тебя раб. Ты тогда мне улыбнулся и сказал, что я красивая. А потом бросил, забыл. Ты мне изменил. Ненавижу. Ты предназначен мне высшими силами, он мне так сказал. Он направляет меня к тебе. Я сбежала, я иду к тебе.

Я зашла в старую бабушкину квартиру. Здесь чисто и уютно как и при ее жизни. Пахнет сладковатым запахом старых книг и лаком для паркета. Двери мне открыла бабушкина компаньонка, домработница и вечная подруга Матильда Григорьевна. Очень милая симпатичная старушка с добрыми глазами крокодила. Мегера в образе одуванчика. Но стоит отдать ей должное, это самый преданный, справедливый и честный человек. Она окинула меня взглядом и нахмурилась, но только слегка, дабы не создавать лишних морщин. Если честно, то я ее прекрасно понимаю. Зрелище я составляю сейчас не самое благопристойное и элегантное. Мои длинные белые пепельные волосы завязаны в пучок, больше похожий на испуганного дикобраза, под голубыми глазами мешки, в которых можно провозить контрабанду. Одежда, а это растянутая футболка с надписью Ramones, драные джинсы в пятнах от кетчупа, была мятой и дополнена кедами конверс, кстати, новыми и чистыми. Но они всё равно не впечатлили Мать, так бабушка и я называли всегда эту даму.

- Здравствуй, Алиса, проходи, я заждалась тебя, можешь полностью раздеться в прихожей, я это сожгу, - сказала Мать, удивительным образом сочетая в голосе радость от встречи и брезгливость.

- Добрый вечер, Матушка, - ласково проговорила я, улыбаясь самой американской улыбкой. Холодная дама растаяла и даже похлопала один раз меня по плечу. Это очень неожиданный и нежный жест для нее.

- Плохо выглядишь, ты одна?

- Я устала от поездки, обещаю как минимум причесаться. Остальные через месяц, а то и дольше приедут, меня отправили на растерзание и разведку.

- Сейчас тебе надо в ванную, потом на кухню, а потом в кровать. Живо, - она толкнула меня в мою комнату и стала разбирать чемодан, оставив мою гитару сиротливо стоять в коридоре.

Когда я уже сидела на кухне, Матильда решилась рассказать мне всю правду о том, что сейчас происходит.

- Они все с ума сходят, завтра утром уже будут у порога стоять здесь, тебя выкуривать из дома. Твой дядя собирается подавать в суд, хотя раз в год посылал открытку и то не всегда. Твоя бабушка правильно делала, что скрывала свои доходы от этих упырей. Ты бы видела их лица на оглашении завещания, когда они узнали сколько тебе достанется денег. Я смеялась до слез.

- Так, а тебе бабушка что-нибудь оставила, надеюсь?

- Она еще при жизни переписала на меня дом в Репино и завещала пожизненное содержание из ее фонда, так что не переживай, я не обижена этой старой кошелкой, - тепло улыбнулась Мать.

- Ты можешь жить здесь и дальше, если хочешь, продавать квартиру я не хочу и сдавать тем более, пусть всё будет, так как есть, - мне было очень грустно думать, как эта милая квартира может стать пустой и безжизненной.

- Нет, я уеду в Репино, там дом хороший, зимний и ты можешь приезжать туда ко мне в гости, а сама переезжай сюда, хватит шататься по заграницам, там ты чужая.

- Даже не знаю, это слишком серьезное решение, да и отец боится меня оставлять без присмотра, считает на всю голову отмороженной, уже столько лет прошло, а он всё не простит мне.

- В чем-то он прав, конечно, но это твоя жизнь, смотри чтобы потом не пожалеть.

Перед сном я решила выйти на улицу за чем-нибудь вредным типа чипсов или колы, у Матушки такого не найти в доме. На улице было очень холодно, завывал ветер в узких улочках-тупиках и угрожающе качались ветви деревьев, так и норовя схватить своими цепкими пальцами. Питерская весна в своей красе, что тут еще сказать. Моя строгая надзирательница заставила меня накраситься, распустить волосы и надеть каблуки, спрятав мои бедные кеды. Даже доводы о маньяках на нее не подействовали.

- Никогда не знаешь, когда встретишь свою судьбу, - сказала наставительно Матильда.

Она просто сунула мне в сумочку раритетный дамский пистолет и выставила за дверь.

В косухе было зябко, и я решила прибавить шагу, до магазина еще добрые двести метров. Ну почему я всегда иду на поводу у всех. Нет бы хоть раз сказать нет и делать то, что нравится, одеваться, как нравится и жить тоже - как нравится. Но мне мои родные не позволяют такую свободу выбора. Когда мне было шестнадцать, я была гадким утенком. Большие очки с толстыми стеклами, они были уродскими, а всё потому, что из за особенностей линз изящные и красивые оправы не подходили. Брекеты на зубах, прыщи были частыми гостями на моем бледном личике. Я была чучелом и объектом насмешек в частной английской школе, поэтому я пряталась ото всех в музыкальном классе и часами играла бессмертные произведения на фортепиано, вторым моим инструментом была гитара. Сейчас она всегда со мной, а тогда мой учитель ужасался пристрастию к рок-музыке, считая ее второсортной. Может я бы так тихо и прожила бы свою жизнь, но в нее нежданно негаданно ворвался ураган по имени Лудо. Мы иногда и раньше сталкивались с ним в школе, но он никогда не обращал на меня внимание. А тут подошел и заговорил. Я стояла в ступоре и вообще не могла сказать ни слова, лишь смотрела на него через свои убогие очки и хлопала глазами. А когда до меня дошло, что он спрашивает не хочу ли я с ним сходить после школы в парк прогуляться, то я просто убежала под дикий смех его дружков. Но он был упорным в своих навязчивых идеях и за месяц сломил мое сопротивление, я хоть и выглядела плохо, но дурой не была. Я понимала, что он и я это что-то из ряда вон выходящее и нереальное. Здесь есть какой-то подвох. Но весна, юность и девичьи гормоны разрушили все мои здравые размышления и я влюбилась. Я убегала из дома, врала про дополнительные занятия и ночевки у вдруг появившихся подруг, я не знаю как родители мне верили постоянно, хотя, глядя на меня, наверное, было невозможно представить, что я у меня есть парень. Тем более такой. Такой красивый, богатый, умный, талантливый и невероятно обаятельный. Мы очень круто проводили время – сочиняли стихи и музыку к ним, могли даже выскочить из дома в три утра, чтобы поделиться новой мелодией, родившейся в голове. Он был со мной ласков, галантен, внимателен, хоть и часто смеялся над моей неуклюжестью и гигантскими очками. Он их постоянно отбирал и говорил, что у меня невероятные глаза. Я стеснялась улыбаться из-за скобок, а он щекотал меня до истерического хохота и просил как можно чаще показывать свою милую улыбку. Лудо подарил мне уверенность в собственной красоте и уникальности. А потом забрал… Его девушка «пожалела» меня и рассказала о том, что это был спортивный интерес, спор или игра, кому как удобнее называть. Мой самый лучший месяц в году закончился. Я пошла к нему спросить так ли это, но не дошла, он стоял со своими друзьями на улице и громко обсуждал меня, смеясь и изображая, как я поправляю свои очки. Я побежала к бабуле, она тогда жила рядом с нами, прежде чем перебраться в Питер, и рассказала ей всё. Учеба как раз закончилась, и она предложила мне перебраться в Россию вместе с ней. Но этого не случилось. Волей судьбы наш разговор слышал мой отец, он пришел как раз навестить свою маму. Он запер меня под домашний арест, оборвав кабель интернета и отобрав телефон. Потом меня увезли в наш загородный дом, там со мной случилось непоправимое. Мои родители заперли меня как узника, не желая слушать и пытаться мне помочь.