Моё желтоглазое чудо 2

Отступление 15

Нейтан, обхватив руками колени, сидел на кровати и смотрел в пространство. Энергетический фон вокруг него рябил и словно бы пульсировал, как некое подобие сердца. Эмоциональный же фон был… ну, можно сказать стабильным. Хоть положительного в этом было мало — парню было стабильно плохо. Но он держался, и это не могло не радовать.

Беартис ушел к себе. Колдуну жизненно необходимо было поспать, о чем он и заявил, стоило им вернуться из дома напротив, где они так ничего и не нашли. Нейтан благосклонно кивнул, и мужчина ушел, попросив позвать его, когда вернется дракон.

И вот Дарэл сидел в кресле в гостиной сестры, пил пригоревший кофе и смотрел на лежащую на диване напротив колдунью.

Находясь без сознания, она была даже милой. Умиротворенной и спокойной, чего с ней никогда не бывало в здравом уме и твердой памяти. Нет, Ариа всегда была вздорной, наглой и дерзкой, и, чего греха таить, именно это и привлекло Эшворда в свое время. Ее смелость, открытый разум и любопытство, прикрытое «я буду говорить, что верю, но мы оба знаем, что это не так». Это забавляло его. Умиляло и одновременно пугало. То, что она не верила в сверхъестественное и жила нормальной жизнью, какая была у него до его первой твари. Это было действительно здорово. И так опасно. Ведь если ты во что-то не веришь, это совсем не отменяет его существования. Он пытался защитить ее.

А она оказалась колдуньей. Хитрой, беспринципной, бесчувственной манипулятрошей, которой вздумалось поиграть с глупым, неопытным охотником, возомнившим себя героем. Это было больно. И обидно. И бесило до дрожи.

Он пытался убить ее. Тогда, когда все рухнуло. И тогда, когда она вернулась, и выяснилось, что она служит парню его сестры. А сейчас она лежала прямо перед ним, безвольная и беззащитная. Стоило лишь встать, подойти и… ну, к примеру, свернуть ей шею. Или придушить. Или пристрелить… хотя нет, выстрел наделает шуму, прибежит ее брат, очнется Нейтан… не то, чтобы шуму не наделал бы потом ее труп, но.

Дарэл встал, подошел ближе и замер рядом с диваном, глядя на сглаженные обмороком черты. Потом посмотрел на все еще сидящего без движения кота, прекрасно видимого через раскрытую дверь, и присел на корточки.

— Ты меня раздражаешь, — тихо сообщил он колдунье. — Сейчас, когда ты обессилена, ты не фонишь, как нечеловек. Но все равно раздражаешь, будто находишься в полной силе. И я мог бы убить тебя прямо сейчас, наплевав на договор и на то, что Светлячок потом попытается оторвать мне голову, а милый котик вряд ли когда-нибудь простит, что испортило бы мои отношения с сестрой. Мог бы. Но я не трону тебя совсем не поэтому. А потому, что это было бы слишком просто — добить бессильную колдунью. Слишком просто, чтобы обнулить все то, что между нами было.

После чего встал и ушел на кухню, где вылил остатки кофе в раковину и поставил чашку на столешницу рядом. Вдохнул, выдохнул и бросил взгляд за окно. Там уже рассвело, и выла дикая, непроглядная метель. А дракон все не возвращался. Это… беспокоило.

А еще беспокоило то, что он больше не мог связаться с двумя самыми полезными охотниками. Автоответчик дядюшки сообщал, что старик отправился по каким-то делами и «если ты — мой дорогой племянничек, то позвони этому своему великому и могучему Мастеру, он-то уж точно знает, чем тебе помочь». Винить дядю было не в чем. У старого охотника был свой ворох проблем, и разгребать похищение какой-то кошки он был не обязан. А про то, что теперь надо искать Лиану он не знал, ибо к тому моменту уже укатил куда-то в неведомые дали. Да и вряд ли чем-то смог бы помочь. Дара больше беспокоило то, что он не мог связаться с тем самым Мастером, который действительно мог что-то да посоветовать, ибо как знал Эшворд, этот охотник ввязывался в такие передряги, что было воистину интересно, как этот парень еще жив. То есть он, конечно, великий и могучий, тут дядюшка хоть и говорил с сарказмом, но не соврал, но есть же предел великости и мощи, на самом-то деле. Но Мастер был вне зоны доступа, то ли гоняясь за очередной невиданной тварью, то ли опять ввязавшись в какие-то грандиозные проблемы. И это… ну, было обидно. Понятно, конечно, что никто не должен был сидеть и ждать, когда же юный охотник позвонит и пожалуется на свои неприятности, но все же, все же. Он не мог найти сестру, не мог справиться с ситуацией, и ему действительно не помешала бы помощь. А помощи не было.

Даже дракон этот где-то подевался!

Он схватил было кружку, замахнулся, но тут же безвольно опустил руку, а заодно и взгляд. Погладил выпуклый, светлый бок. Этой кружке было уже около десяти лет. Отец дал денег, и он купил ее Лиа, как материальное поздравление с победой в школьном рисовальном конкурсе.

— И не разобьешь ничего, — пробурчал недовольно, оглядев кухню.

Дома можно было бы. Можно было бы бить посуду, ломать мебель и бормотать под нос ругательства, а то и не бормотать. Но домой идти было нельзя. Нельзя было пропустить возвращение дракона. Нельзя было оставлять нестабильного оборотня одного.

— Можешь ударить меня.

Дарэл оглянулся на застывшего в дверном проеме Нейта, принявшего частичную трансформацию, и качнул головой. Вот. Говоря о нестабильных оборотнях.

— С чего бы мне тебя бить? — спросил как можно более миролюбиво. — Тебе и так хреново.

— Потому что это я виноват, — сообщил Блэкэт.

— В том, что я еще недостаточно психован, чтобы бить любимые кружки сестры? — продолжал играть в дурачка Эшворд, хоть и понимал, что эта попытка свести все в шутку действительно глупа.

Но ему не нравилось, что говоря все это, оборотень продолжал смотреть в пустоту перед собой. Как вообще до кухни дошел и не грохнулся нигде?

— Если бы я… Если бы меня не было в жизни… твоей сестры, то она была бы в порядке…