Моё желтоглазое чудо 2

Глава 28

— Дитя мое, — прошелестел голос, которому не было описания и у которого словно не было источника, будто сами стены издавали этот звук. — Шеридан.

И то, как этот голос произнес имя моего спутника… Чуть протяжно, с родительской нежностью и при этом с жестокой насмешкой, словно говорившее существо любило его, но в то же время считало чем-то ничтожным, и даже не думало это скрывать. И при этом смогло вложить в это имя мелодичную певучесть, словно соткав его из ледяных ветров и дыма.

— Госпожа, — эхом откликнулся элисид, и я почувствовала, как рука, сжимающая мою ладонь, холодеет от его магии.

Под моей кожей тут же побежали иглистые потоки, которые были знакомы мне еще по реальности, но здесь они ощущались гораздо четче и… болезненней. Эта боль немного привела меня в себя, и пришлось стиснуть челюсти сильнее, чтобы не позволить себе даже зашипеть.

— Ты давно не посещал меня, — вздохнул голос, и вздох этот пронесся, кажется, по всему дворцу. — А теперь привел с собой еще живую, держишь ее за руку и защищаешь ее своей магией, словно это сможет меня остановить.

— Моя Госпожа, эта смертная…

— Пускай она говорит за себя. Пускай посмотрит на меня, и скажет мне, чего она хочет в чертогах смерти, — потребовал голос, источник которого вмиг буквально почувствовался прямо передо мной, и почти тут же моего опущенного подбородка коснулись холодные тонкие пальцы, побуждая меня поднять голову. — Скажи мне, — в неописуемом голосе зазвучали вкрадчивые интонации. — Ты хочешь жить вечно?

Мои веки задрожали от желания распахнуть глаза и посмотреть на ту, что говорила со мной. А губы сами приоткрылись, стремясь к ответу, но горло не издало ни звука, словно запрет Шеридана на разговоры без его согласия я не могла перешагнуть просто физически. Я задрожала, ощущая на себе взгляд вечности и могильный холод ее прикосновения. Желание сбежать отсюда без оглядки стало таким сильным, что, как смешно бы это не прозвучало, парализовало мое тело, лишив способности двигаться. Хотя может, дело было в окутывающей мою душу магии Шеридана?

— Скажи Ей, — наконец, разрешил элисид. — Поведай, зачем ты пришла сюда, встав на грань смерти.

Леденящий холод словно немного схлынул, ослабли сдерживающие меня оковы, но вместо того, чтобы вскочить и побежать, я распахнула глаза и прежде, чем облик хозяйки дворца лишит меня дара речи, на одном дыхании, почти что одним словом выпалила:

— Я не хочу жить вечно, не хочу жить в мире, где нет моего Короля.

И только после этого позволила себе действительно посмотреть на… Смерть.

Она оказалась тонкой, стройной фигурой, закутанной в истекающий разводами тьмы балахон, окутывающий Ее тело с ног до головы и скрывающий темным пологом лицо. Нутром я чувствовала, что это самое лицо все же есть в той непроглядной темноте, но увидеть что-то мне было не позволено. И это, пожалуй, было правильно. Достаточно было Ее ауры, Ее воздействия на меня, заставляющего мою душу испуганно дрожать и в то же время стремиться к Ней, к тому, что Она может подарить. Если кому-то из смельчаков каким-то чудом и удавалось дойти до этой залы и встретиться с ее хозяйкой лицом к лицу, то в этот миг их путь и заканчивался — сопротивляться Ей было невозможно. Но меня опутывала не только магия Шеридана. Золотыми раскаленными нитями меня овивала моя связь с Нейтаном, моя любовь к нему и стремление быть с ним, несмотря на боль, несмотря на страх, несмотря на смерть. Эта связь согревала что-то в моей душе, что-то, что иначе, как «желание жить» я назвать не могла.

— Зачем ты пришла сюда? — переплетенным шипением шепотом поинтересовалась Смерть, склонившись к моему лицу почти вплотную. — Чего именно ты хочешь, дитя?

На миг я замерла испуганным кроликом, пораженная Ее близостью, потом попыталась четко сформулировать свою просьбу, несмотря на разбегающиеся мысли и наполняющий сознание шипящий звон.

— Я… — я запнулась, ощущая Ее нереальный, гипнотизирующий взгляд и чувствуя, как во мне поднимается волна его неприятия, отторжения и желания отклониться.

Шеридан сжал мою руку, возвращая в реальность. Его ледяные пальцы буквально впились в мою кожу, причиняя боль и обжигая своим холодом.

— Не помогай ей, — тут же повернулась к нему Смерть, чиркнув меня по лицу едва ощутимыми разводами тьмы. — Она должна сама решать, сама говорить со мной.

И элисид отступил. Его рука разжалась, бросая меня в бушующий океан Ее воздействия, лишая его ледяной поддержки. Но неожиданно от этого стало легче. Моя связь с Нейтом засияла в душе ровным золотым сиянием, отгораживая меня от всего, словно вместе с влиянием Смерти Шеридан глушил и ее силу. Я сжала кулаки, больно впившись в ладони ногтями и поняла, что не отступлю, что бы там ни было.

— Я хочу прожить жизнь с моим Королем. Хочу быть уверенной, что не умру раньше него, — я запнулась, а потом вдохнула поглубже и, откинув прочь глупость самой фразы, выдохнула: — Хочу как в сказке. «И умерли они в один день».

— А как же «и жили они долго и счастливо»? — с насмешкой поинтересовалась Смерть.

Я смутилась. Отвела взгляд и тихонько откликнулась:

— Не думаю, что этот пункт в вашей власти, Госпожа.

Она рассмеялась. Чисто и звонко, совсем по-девичьи, а потом встала прямо и взглянула на меня свысока:

— На что ты готова ради этого?

Вопрос был странным. На что я готова? Я добровольно ушла от Нейтана, я согласилась быть отравленной, встать на порог гибели и отправиться в путешествие по миру теней, в гости к самой Смерти, чтобы выторговать свою жизнь. В моем стремлении защитить Нейта от его участи, для меня был лишь один предел — я не могла согласиться умереть. Потому что иначе к чему это все? Но фраза «На все, кроме смерти» прозвучала бы… жалко. Трусливо.