Моё желтоглазое чудо 2

Эпилог

— Франциско, я волнуюсь.

Я спрятала лицо в ладонях, чувствуя, как дрожат пальцы. Это было глупо, глупо, но я ничего не могла с собой поделать. Казалось, что в этот самый момент я боялась сильнее, чем когда впервые посмотрела Шеридану в глаза.

— Лиана, душка, здесь не о чем беспокоиться, — горным ручьем журчал знакомый голос. — Ты ведь уже делала это, и не раз.

— Но… Но сейчас же все иначе! — румянец горячил ладони, а по спине бегали ледяные мурашки. — Ты ведь понимаешь, сейчас…

— Представь, что ты делаешь это…. Ну, просто так? — терпению этого мужчины можно было ставить памятник. — Или представь, что делаешь это для себя.

— Да для себя я бы не стала…

— Лиана!

Я заткнулась и зажмурилась, словно перед смертной казнью, не желая видеть лица палача. Даже дрожать на миг перестала. Страх замер, остановленный этим окликом, и я смогла сказать себе «соберись, ты прошла мир мертвых, а тут нервничаешь, будто это страшнее!». Но… в некотором роде это и было страшнее.

— Ты тренировалась, — уверенным, непоколебимым тоном заговорил Франциско. — Я лично проверял твою работу. У тебя все получится, не дрейфь! Просто сделай это.

Я раздвинула пальцы, посмотрела между ними на лежащий на столе телефон и ингредиенты. Вдохнула поглубже и с неподдельной мольбой попросила:

— Ты только не оставляй меня одну, хорошо?

— Я похож на подлеца? — возмутился мужчина.

— Только в лучшие дни, — хмыкнула я, заставляя себя отвести руки от лица и сделать шаг к столу.

Дрожь в руках унять получилось не сразу. Дрожь в душе — не получилось вовсе. Ох, это действительно… Страшнее только Смерть, пожалуй.

Разбить яйца трясущимися руками оказалось сложно. Отделить желток от белка — еще сложнее. Сердце ухало в груди бешеной совой, казалось, что я уже напортачила, но по факту пока что все было нормально, даже осколка яичной шелухи не упало куда не надо. Сглотнув, я добавила немного сахара и взялась за миксер.

— Про скорость правильную не забудь, — отозвался Франциско, неизвестно как узнавший, что именно я делаю. — И не нервничай, готовить нужно с хорошим настроением. Я бы сказал «думай о нем», но тогда ты забьешься под стол и будешь паниковать, так что… Все будет хорошо.

Я вдохнула поглубже. Досчитала до десяти. И включила миксер, мысленно приговаривая «ну что может пойти не так?».

Невозможность в какой-то момент начать уточнять у Франциско «Хватит?» резанула по нервам, заставив печально посмотреть на притихший телефон. Масса в миске была, вроде бы, нужной консистенции, но нервы заставляли смотреть на нее как на готовую к броску кобру. Повторять себе «соберись» уже совсем не помогало.

— Мне страшно, — голос получился совсем жалобным, едва ли не скулящим.

— Крепись, юный воин, — рассмеялся мужчина. — Это еще не главный бой.

— У меня такое ощущение, что я уже проиграла эту войну, — я вздохнула, пиля взглядом содержимое миски.

Казалось, оно с коварством смотрит в ответ.

— Выкладывай на противень и берись за крем, — не обратил внимания на мои пораженческие настроения Франциско. — Ты уже придумала узор украшения?

— Я… не знаю. Не могу решить, — прикусив губу, я уставилась в пространство. — Все кажется или невыполнимым, или банальным.

— Подумай о нем, — предложил мужчина. — Какая первая ассоциация?

— Кошки, — честно откликнулась я. — Но украшать торт кошками? У меня же до скончания времен не получится.

— Да, они сожрут торт раньше вас, — рассмеялся Франциско. — Что еще?

— Ну… Корона? Золото? Обычно ассоциации у меня, ну. Эмоциональные, — я смущенно отвела взгляд. — Сложно.

— Коронованное сердце? — задумчиво предложил кондитер. — Схематическое, чтобы ты смогла это провернуть.

— Хм-м-м-м, — глубокомысленно протянула я, понимая, что нужный образ все же формируется в моем воображении.

Стоит признать, что в какой-то момент я даже втянулась в процесс. Едва не поседела, конечно, когда думала, что сожгла коржи, но все обошлось. И я даже успела к возвращению Нейта, чем была тихонько горда.

Таким образом, к тому моменту, как довольный жизнью кот заявился на кухню, я убрала все лишнее и встретила его с тортиком наперевес. Шоколадно-бисквитный, с тем самым коронованным сердцем, увитым «золотыми» нитями и кремовыми лепестками роз вокруг.

Парень осмотрел конструкцию «Якорь и торт» задумчивым взглядом, подошел поближе и, подцепив пальцем немного крема с краю, удивительно элегантным движением слизнул сладость. На миг прикрыл мерцающие золотом глаза, смакуя, потом посмотрел на меня с мягкой, пускающей толпы мурашек по коже, улыбкой:

— Сама испекла?

Я порывисто кивнула, глядя на него с ноткой опасения и чувствуя, как начинают дрожать руки. Ему… ему ведь понравилось?

— Хорошо, — Нейт облизнулся, заставив меня столь простым действием покрыться румянцем, и сел на ближайший стул: — Давай отведаем твой шедевр.

Стараясь не показывать своего волнения сильнее, чем уже показала, я поставила тортик на стол перед ним, быстренько заварила чаю и уселась напротив, вручив оборотню ложку и не мигая глядя на него круглыми глазами. Щеки жгло, но я старалась не думать, насколько пунцовой сейчас являюсь.

Нейтан вкушал дар с достоинством венценосной особы, смакуя каждый кусочек так, будто хотел почувствовать каждую молекулу, и поглядывал на меня странно обволакивающим, задумчивым взглядом. А я не решалась лишний раз вдохнуть, пока он не отложил ложку в сторону. Да и когда отложил — тоже не шевельнулась. Парень, словно смакуя вместе с тортом мое волнение, запил все это дело несколькими вдумчивыми глотками чая, после чего постановил: