Мой бывший муж

Пролог

Вадим

— Мишань, ну там как-то порезвее можно? Мне опаздывать никак нельзя, — я отвлекся от просмотра договора с Минстроем и досадливо цокнул, оценив затор на Баррикадной.

— Вадим Александрович, пять минут и на месте будем, — уверенно, даже вальяжно ответил он. Я предпочитал сам водителем быть, тем более мой хищный четырехколесный друг почетче будет, чем эта неповоротливая «Вentley Continental», но мне сегодня тачка представительская нужна, а не пижонский «Maserati».

У меня обед с новым председателем государственной жилищной комиссии от Минстроя. Нужно правильное впечатление произвести и бабок, естественно, занести, чтобы палки в колеса не вставляли.

У меня фирма-застройщик надежная, с репутацией и инвесторами по всему миру, но когда это останавливало желающих навариться. Элитный жилой комплекс застрял на стадии разрешения от госкомиссии. Мы еще вчера начать должны были, а тут проволочка на проволочке. Попали в смену руководства, пришлось терпеливо ждать. Надеюсь, теперь дело пойдет быстрее. Задобрю очередного пузатого бюрократа и спать спокойно начну.

Я вошел в ресторан «Вalzi rossi» и сразу наткнулся на огромную реплику греческого Аполлона. Скривился, подумав, что чиновникам всех мастей нравится безвкусный пафос: колонны, статуи, виноградные лозы — теперь вот есть придется, глядя на причиндалы из гипса.

— Вадим Александрович, прошу, — передо мной лебезил советник центрального департамента по строительству. Я регулярно подкармливал его, чтобы в нужный момент поддакнул по требованию. — Она уже ждет.

Она?! Неужели женщину назначили? Я не сексист, но со слабым полом решать вопросы сложнее. Слишком эмоциональные.

— Виктория Сергеевна, позвольте представить генерального директора и основного учредителя девелопер-корпорации «Вершина», Вадима Александровича Полонского.

Он говорил, а я взгляда от женщины оторвать не мог. Неужели Зимина? Столько лет прошло, но я узнал. А как тут не узнать! Одноклассница, отличница, красавица, любовь моя первая.

— Вика? — неожиданно для себя отбросил этикет.

— Виктория Сергеевна, — официально поправила она, но зеленоватые глаза улыбались.

Через сорок минут, когда мы запили авторское меню прохладной лавандовой водой, и соточкой коньяка для Медринского, мы с Викторией Сергеевной пожали руки. Потом выпроводили советника и вдвоем остались, сбросив маски незнакомцев.

— Сразу узнал? — с улыбкой спросила Вика. Я только кивнул, задумчиво рассматривая ее. — Неужели не изменилась? Больше пятнадцати лет прошло…

Изменилась ли? Пожалуй. В семнадцать у нее не было проницательного взгляда, плавности движений и таких сисек. Да, я мужчина и такая выдающаяся грудь просто не может остаться незамеченной. Но прежними остались зеленовато-карие глаза, золотистая кожа и улыбка.

— Изменилась, — медленно произнес, взвешивая каждое слово, чтобы лишнего не взболтнуть. — Но я слишком хорошо тебя помню.

Вика слегка смутилась, вероятно, предположив, что я не забывал. Нет, госпожа чиновник высшего разряда, я не думал о тебе все эти годы. Но встреча приятная, не скрою. Расстались мы жестко, но сейчас подростковые эмоции поутихли, и увидеть человека из далеко прошлого — близкого человека — приятно.

— Ну а ты? — она, не скрывая интереса, внимательным взглядом прошлась по мне.

— Изменился в худшую сторону? — иронично приподнял бровь я.

— Нет, — теперь она была загадочно задумчивой, — мужчин возраст только красит. В отличие от женщин.

Я рассмеялся. Напрашивается на комплимент? Я сделаю и не для того, чтобы польстить, а потому что это чистая правда. Зимина была хороша: яркая сочная красота, приправленная манящей женственностью. Ей тридцать пять, как и мне, и Вика цвела до сих пор. Похвально, что ценит и ухаживает за своим телом.

— Ты очень красивая, Виктория Сергеевна, — поддел, напомнив ее первоначальный официоз. — Как дела у тебя вообще? Помимо новой работы.

Я действительно ничего не знал о ней. Поначалу запретил себе интересоваться, потом забыл. Сначала блядствовал беспробудно, перескакивал с юбки на юбку, потом Мальвину свою встретил, и жизнь совсем другой стала.

— По-разному, — уклончиво ответила Вика. — Во Франции жила, школу изящных искусств окончила. Архитектуру изучала. В итальянца одного влюбилась.

— В Париже с итальянцем? — я не сдержал сарказма.

Она только рукой махнула, мол, неважно как.

— Знаешь, европейские мужчины, в особенности с юга, как дети. Ты для них либо слишком sweet и будешь во всем зависеть. Либо слишком strong, и задавишь его тонкую душевную организацию.

— А ты, что ли, замуж прилетела выходить? — спросил, резче чем стоило бы.

— Нет, домой, в Москву, потянуло, — Вика сделала вид, что не заметила моей грубости. — А ты как? Слышала, женился? — спросила без кокетства или ехидства, неподдельный интерес. Чисто женский, но искренний.

— Женился, дочери уже восемь. А ты откуда узнала? Не общались ведь.

— У отца спросила, — честно призналась Вика. — Ты меня тогда так не по-детски послал, что предлагать дружбу посчитала бессмысленным.