Мой фантазёр

Мой фантазёр

Галя и Лёша были знакомы с детства, и сколько Галя помнила себя, столько и промышлял сочинительством её приятель.

Они были ровесниками, родились в середине восьмидесятых годов прошлого века в маленьком уральском городке. Жили в одном микрорайоне и даже на одной улице, в частном секторе. Почти все представители взрослого населения микрорайона работали на машиностроительном заводе, а все дети ходили сначала в один детский сад, а потом в одну школу.

Потому получилось так, что Галя, Лёшка и другие их ровесники общались практически в режиме нон-стоп, расставаясь только на ночь. Летом играли в индейцев, лучников, прятки, двенадцать записок, казаки-разбойники. Строили "клетки" из подручного материала. Зимой катались с горки, которую заливали родители, строили снежные крепости, играли в царь горы.

Иногда, когда погода позволяла, а носиться бегом надоедало, ребята сидели на скамейке рядом с общими качелями, болтающимися на длинных стропах, и слушали бесконечные истории, которые рассказывал Алёша.

Порой это были страшные истории, которые лучше всего "заходили" в сумерках или в темноте. Правда, домой потом идти было очень уж боязно. Ребята никак не могли решить, кто кого провожает, потому ходили все вместе, и последним оставался Лёша.

Иногда это были героические истории, и в главной роли всегда представал сам рассказчик. Другие мальчишки злились, и тогда Лёшка замолкал.

"Рассказывайте о себе сами", - как бы говорили выразительные синие глаза Лёшки. Он сдувал со лба растрепавшиеся светлые пряди и задумчиво насвистывал. В конце концов, возмутители спокойствия в полной мере осознавали свою вину, и рассказ продолжался.

В своих бесконечных мечтах Лёшка то спасал моряков с ледокола, едва не сгинувшего в Северном Ледовитом океане, то выводил из тайги пассажиров, выживших в авиакатастрофе. Сегодня он плутал в джунглях Амазонки, а завтра уже пересекал Сахару на верблюде.

- Хоть бы раз взял кого-то из нас с собой, - подначивала Лёшку ехидная Галя.

Она уже в пять лет прекрасно знала, что нравится ему, ведь он всегда дарил ей самые красивые камни и самые редкие стёклышки, которые находил. А однажды притащил Гале настоящую морскую ракушку, и они вместе пытались извлечь из гладкой, полированной ракушки шум прибоя.

Ракушку привезла из Пицунды в 1967 году бабушка Лёшки, потому пришлось вернуть семейную реликвию хозяевам.

- Хочешь отправиться в путешествие со мной? - сузил глаза Лёшка, который обычно пропускал мимо ушей насмешки Гали.

- Хочу!

- Хорошо, завтра зайду за тобой после обеда. Будь готова.

- Мели́, Емеля, - сложив руки на груди, Галя дёрнула плечом и задорно покосилась на Лёшку.

Она подсмотрела этот жест в одном из кинофильмов.

- А вот увидишь!

* * * * * * * * *

Следующий день был выходной, суббота. Родители Гали окучивали картошку, им некогда было заниматься дочкой, и они с радостью отпустили её гулять.

Чужаки на их улицу не заходили, потому что у большинства окон или на скамейках дежурили местные старушки, - внимательные и бдительные. Дети с улицы гуляли целыми днями без сопровождения родителей. Единственным условием было не покидать улицу, и это условие никто из ребят не рисковал нарушать: не очень-то хочется, получив наказание, сидеть дома, когда все друзья бегают.

Когда Галя вышла, Алёшка уже ждал её у ворот. В руках у него был узелок, привязанный к длинной тонкой палке. Такой узелок Галя видела на картинке в книжке "Приключения Чиполлино".

- Что это у тебя? - Галя указала глазами на узелок.

- Провизия, - важно ответил Лёшка. - Путь предстоит неблизкий, нужно будет подкрепиться в дороге.

Галя с улыбкой смотрела на друга. Ей было смешно от того, как его распирает собственная важность.

- Ты что улыбаешься? - подбоченился Лёшка. - Взяла что-нибудь поесть?

Интересно, если она взяла, то куда сложила? Гале опять стало смешно. Она вышла с пустыми руками, даже в ситцевом цветастом сарафане не было карманов. Правда, на голове панама, потому что волосы у Гали тёмные, солнце может напечь голову.

- Я мигом, - весело сказала Галя и скрылась во дворе.

Она быстро заскочила в прохладные сени, скинула сандалии, пробежала в кухню. На столе в кухне обнаружились подсохшие пряники в бумажном пакете, а в хлебнице был хлеб, который мама нарезала к обеду, но его не съели весь. Прихватив ещё пару огурцов, Галя сложила провизию в сумку из плащевки.

- Теперь можем идти, - деловито кивнул Лёшка, оценив старания Гали.

Они пошли вдоль улицы, в сторону гаражей, стоявших на отшибе.

- Лёш, а куда мы отправимся? Далеко?

- Далеко, - лаконично согласился Алексей.

- Ну хоть чуть-чуть скажи?

- Если я скажу, Галка, тебе неинтересно станет.

- Ну Лёоооошаааа...

- Цыц. Вот не зря папа всегда говорит, что с бабами одна канитель, а не дело.

- Чего-чего?! Я вот уйду сейчас домой, и топай дальше один! - Галя остановилась, как вкопанная.

- Да ладно, Галка, не сердись! Это же не я сказал так, а папа.

Видя, что Галя продолжает стоять, насупившись, Лёшка прибегнул к испытанному способу: извинился так, как их учили в детском саду.

- Галя, извини меня, пожалуйста, я больше так не буду!

Его огромные синие глаза смотрели на Галю с мольбой.

- Последний раз прощаю, - дёрнула плечом Галя, но энергично зашагала рядом с Лёшкой.

Вскоре они оказались перед самым дальним гаражом, заброшенным. Двери в нём давно выбили, а вход зарос травой. Однако узенькая тропинка была протоптана.

- Клянись, - торжественно сказал Лёшка, остановившись у зияющего дверного проёма и серьёзно глядя на Галю.

- Зачем? - удивилась Галя.

- Так надо. Это моя тайна, никто о ней не знает, даже родители. А теперь это наша общая тайна. Клянись, что никому не расскажешь.

- Клянусь.

- Пойдём, - Лёшка потянул Галю за руку.

Они шагнули в сумрак гаража, и Галя увидела там какое-то сооружение, собранное из разных ржавых штук: бочки, деталей от радиоприемника и тому подобного. Сверху была установлена телевизионная антенна. Нечто подобное Галя видела на картинке в книжке про Дениса Кораблёва.