Мой истинный - отступник

Пролог

Легкая дрожь прошла по всему телу. Он уже здесь.

Босая, в одной лишь ночной рубашке, я не чувствовала холода. Огонь, дремавший внутри, пока не мог вырваться наружу, но согревал, дарил жар, заставлял плавиться в предвкушении.

Прохладное дуновение ветерка не в силах было остудить разгоряченную плоть, а жаркое дыхание на оголенных плечах заставило вскипеть кровь в жилах. Он близко.

Едва ощутимое касание. Я глубоко вдохнула и обернулась. Серые глаза смотрели тяжело, я знала – сегодня это случится. Передо мной – воплощение всех тайных девичьих грез. Он снова пришел. Я подняла руку, одним пальчиком проведя по упрямому высокому лбу, по идеально прямому носу, по узким, но таким притягательным губам. Он сделал шаг ко мне.

Крепкие руки легли на тонкую талию, притянули, я вскрикнула от переполнивших меня эмоций, но миг спустя сама прильнула к мужчине.

— Марлена, — хрипло проговорил он, будто пробуя мое имя на вкус, и припал к моим губам, словно от моего ответного поцелуя сейчас зависела его жизнь.

Он целовал нежно, жадно, пленяя страстью и лаской. Я неумело пробовала его губы на вкус, внутри бушевало пламя, он не пытался гасить его, о нет. Я чувствовала, что мужчина поможет мне овладеть Силой.

— Моя, — едва слышно прошептал он и растворился в наступающем рассвете.

Я проснулась, каждой клеточкой своего тела ощущая жар мужчины. Тогда я была слишком юной, чтобы понять свои ощущения, но уже достаточно взрослой для того, чтобы желать их повторения. Кто он и где ходит, когда так нужен мне? С каждым прожитым днем, наполненным одиночеством и безысходностью, я теряла надежду на встречу с этим таким необходимым мне незнакомцем.

Я зябко повела плечами, ветхий плед уже давно не сохранял тепла, быстро встала, оделась и начала приготовления. Сегодня ночью я исполню давно задуманное…

***

Полная луна выплыла из-за туч, осветив безлюдные улочки. Никто не смел выходить после захода солнца. Но не только действовал королевский запрет, и не столько страх отлучения нарушителей, как обыкновенная усталость, люди настолько выбивались из сил на дневных работах, что, едва добравшись до дома, заваливались спать. С первым лучом солнца вновь начнется тяжелый трудовой день. Куда тут ходить после заката? Разве уж кому-то невмочь.

Мне, спрятавшейся за небольшим валуном перед храмом, было невмочь. Ступни ног сводило от неудобной позы, но я все не решалась пойти на преступление. На кражу из хранилищ самих адептов Спящих богов отваживался не каждый, ведь за это грозит не что иное, как казнь через повешение. Пойти на подобное мог только безумец… или хрупкая девушка, у которой вот уже третий день во рту не было даже маковой росинки.

Я бы, возможно, потерпела до завтра, когда с рассветом откроется базар. Иногда кому-нибудь из торговцев становилось жалко бедную сироту, и меня угощали завтраком. Некоторые намекали на возможность более плотного обеда, но я не была готова рассчитываться за еду своим телом.

Когда бабушка была здорова, у нас всегда были запасы продуктов, но та вот уже месяц лежит, не вставая. Монет порой не хватало даже на скудный обед, не говоря уже о лекарствах.

Я вспомнила бегающие глаза цирюльника и меня передернуло, я, словно наяву, ощутила его жирные губы на своем плече. От него я бежала так, словно за мной гналась свора диких зипунов, жадная до человеческой крови. В следующей цирюльне мне обозначили такую цену, что я, будучи на самом краю бедности, на полном серьезе задумалась о воровстве. Но наказание за кражу на рынках, либо из карманов богачей было страшным – отрубали руку. Я рассудила, что без руки жить дальше будет незачем, и решила, что повешение в данном случае будет более благоприятным исходом.

Что будет с бабушкой, если меня казнят? Только эта мысль до сих пор останавливала меня, не позволяя сдвинуться с места. Но когда желудок, в который уже раз, издал громкое урчание, а сразу после пришло воспоминание о бледном родном лице, я решилась.

Я привстала из-за валуна, ногу тут же пронзило болью, но я уже не обращала внимания на такие мелочи. Быстро-быстро добежав до щели в стене старого храма, я еще раз оглянулась и юркнула в дыру.

Попав в подвал храма, я на миг оторопела от резко хлынувшего зловония. В памяти сразу всплыли сплетни и слухи, что адепты Спящих, мол, запирают в глубоких ямах неугодных, а после их смерти тела так и остаются гнить.

Подавив подступающую тошноту и зажав для надежности нос, я осторожно сделала шаг.

Дальше я шла уже смелее. Храм не обрушил на меня свои стены, как грозились сторонники Спящих богов. А раз этого не случилось, значит, я имею право немного позаимствовать у их слуг. Они не обеднеют, а мешочек крупы продлит жалкие жизни сироты и ее бабушки.

Миновав коридор, в котором витали опасные ароматы, я уткнулась в дверь, на которой висел огромный замок. Я едва не закричала, осознав напрасность своих трудов, но вдруг заметила, что замок заперт не до конца. Вспомнив все уроки Шера, мальчишки из соседнего дома, я достала шпильку из волос. Спустя минуту замок был открыт.

Мне достаточно было нескольких мгновений, сторонний наблюдатель вряд ли бы заметил в неосвещенном хранилище изящную фигурку, которая стремглав бросилась к ровным рядам мешков. Схватив самый маленький, я побежала, что есть духу, прочь.

Я неслась, что было мочи, не останавливаясь, до тех пор, пока не вышла на границу с погостом. Если на воровство из храма не отваживались даже отчаянные, то заходить на кладбище по своей воле не стали бы даже считающие себя сорвиголовами. Но деваться было некуда. Путь от храма до дома лежал либо через весь город, либо через заброшенные могилы. Я выбрала второе.

На миг замерев у самой границы, я вдохнула побольше воздуха в грудь и стремглав побежала. Мне казалось, что за мной гонятся все неупокоенные души, которых я потревожила. Я почти чувствовала, как полуистлевшие пальцы стараются схватить меня за волосы, пытаются поймать за руки.