Мой ласковый, мой нежный шут

Глава 1

-Скажите, а почему большинство современных любовных романов начинаются с прямой речи  и написаны от первого лица?

-Так таки и большинство ? А вот... -  возмущенно вскинула я ресницы, но редактор  не дал мне договорить.  

-Смотрите, вот только из свежеприсланного...

Он  несколько раз щелкнул мышкой на своем  компьютере и прочитал:

“-Мырра! - оглушительный мужской рык сотряс стены замка...”

-Мымра, наверное?- зачем-то уточнила я.

-Нет, здесь стоит Мырра… Хотя, возможно,  автор и опечатался, - буркнул редактор и продолжил:

“-Будь ты неладна!- протягивая в мою сторону дрожащую руку, с отвращением прошипела женщина...”

“-Саранчева, что вы себе позволяете?- выбегая из аудитории, услышала я гневный крик препода.”

- А вот из присланного вчера:

“-Девочки, вы слышали? Захар вернулся из Гонконга…”

“-Я дома”- крикнула Марина и грохнула дверью...,

-Достаточно! - вскричала я, - Я вам верю, верю...

Но он явно вознамерился меня добить.

-А еще частенько  во-первых строках, так сказать,  главной героине снится сон,  в котором она идет по краю крыши или скалы.  А сколько  опусов начинается со слов: “Я проснулась, я открыла глаза и.. вечерело…”  Но это уже, так сказать,  классика...- редактор хмыкнул, -  Причем, большинство романов -  фэнтези.  Любовное фэнтези.  Мы уже просто завалены им по самые, так сказать уши.   А какие названия.  Уму непостижимо.  Просто Везувий фантазий.  У одного автора или вернее авторши…

-Авторессы, - мягко поправила я его.

-Да-да, авторессы.  Конечно же,  авторессы.  Так вот, название фэнтезийной  страны у нее -  что-то среднее между триммером и, простите, триппером…   А  подобное все шлют и шлют.   Две тысячи рукописей за текущий месяц.   Скоро писателей будет больше, чем читателей.

За редактором со стены на меня строго смотрел портрет президента. В его взгляде мне почудилась легкая укоризна.

    -Но у меня же не так, - растерянно пробормотала я, ужасом припоминая, что один из моих любовных романов начинается именно с прямой речи и написан от первого лица.

-Вот поэтому мы и собираемся вас  печатать, так сказать.  И еще у вас почти миллион подписчиков на литсайте.  Это просто фантастика, какая-то.

Редактор заметно смягчился.  Его взгляд как бы невзначай соскользнул с моего лица на грудь и задержался там несколько дольше всех возможных приличий.  Пришлось недвусмысленно кхыкнуть.

-Да-да, вернемся к подписанию нашего договора, - вскинулся он  и зашуршал бумагами.

-Скажите, а вы со всеми авторами подписываете договор лично…

-Только с самыми-самыми,  -  честно признался главред, стараясь удержать свой взгляд на уровне моих глаз.   Но тщетно:  мое сильно декольтированное платье цвета граната било наповал. Вернее, било наповал то, что оно почти не скрывало.  Редактор густо покраснел и, снова уткнулся в бумаги на столе.

“Все-таки, наверное,  зря  я не оделась в строгий деловой костюм, - мелькнуло у меня в голове. - Хотя в такую жару это было бы смертоубийство”

-А может отметим это дело,  так сказать,  по рюмочке чаю? - спросил вдруг главред и его прекрасные умные глаза вдруг стали масляными. - Тут неподалеку есть неплохой ресторанчик… Так сказать…

“Поздно, милый,  - подумала я в этот момент, беззастенчиво разглядывая его, - где же ты был раньше, когда я только вступала в мир большой литературы и на каждого редактора смотрела как на бога?”

В пожилых, но судорожно молодящихся мужчинах есть что- то жалкое. Может тому виной тщательно маскируемая, но все равно заметная лысинка, поплывше лицо, от чего когда то волевой подбородок превращается в нечто округлое, а губы красивые, четко вырезанные, или вернее словно вырубленные из камня, теперь все чаще кривит брезгливая стариковская усмешка.

Главред “Нега-пресс” вступил уже в возраст благородного увядания.  Причем, вступил обеими ногами.  Когда слово “пожилой” уже не кажется преувеличением, но еще не является препятствие для рискованных адюльтеров с молоденькими авторессами.

-Простите, Сергей Станиславович, но боюсь, что у меня  не получится с вами встретиться.  Дела, знаете ли… Так сказать.

А в голове тут же мелькнула мысль: не сделать ли очередного героя  редактором-вампиром.  И наделить его чертами Сергея Станиславовича.   А назвать роман можно будет так: “Редактор кусает лишь в полночь.”

Подписав договор и распрощавшись с главредом,  я покинула, наконец, здание “Нега-пресс” и, подставив пылающее лицо теплому летнему ветерку, направилась в сторону призывно горящей красным буковки “М”.   Внутри меня все прыгало от радости: взята очередная высота - крупнейшее издательство страны.  

Разморенный жарой город стоял в пробках. На деревьях поникли обожженные солнцем листочки.   В пыльных коробках кондиционеров, висящих на домах подобно наростам,  бешено крутились лопасти вентиляторов.

Процокав каблуками-шпильками несколько десятков метров,  я спустилась в прохладу подземного перехода.

Если утром метро пожирает людей пачками, то ближе к полудню,  оно деликатно проглатывает их небольшими группками.  Все-таки большинство городского народонаселения сейчас на работе...  Хотя, по автомобильным пробкам этого и не скажешь...

Уже мчась в  метропоезде,  я делаю  еще одно не менее важное на сегодня дело: достаю из сумочки телефон  и  немедленно выкладываю новость в своем блоге: