Мой личный зверь

Пролог

Конец июня. Широкая степь за городом. Четвертый раз я уже участвую в языческом обряде обращения к олимпийским богам, а толку — ноль. Пару лет назад моталась со славянскими язычниками и поняла — не мое. У них как-то совсем все заунывно и примитивно. А с этими хоть поговорить можно между делом. Люди настолько образованные, что чаще всего я вообще не понимаю, о чем речь. Но на самом деле и они не оправдали моих ожиданий. Ну жгут какие-то травки, фимиамы, а иногда даже спирт льют на импровизированные алтари… И что?

На Аполлона, восседающего на золотой колеснице, спускающейся с небес по воздуху, я, конечно, не особо рассчитывала… Однако хотелось бы верить, что Зевс громыхнет при ясном небе или там тот же Аполлон резко рассеет тучи, и упадет внезапно единственный луч солнца прямо на камень-алтарь. Ага, щас-с-с! Нету Аполлона, и Зевса нет, и вообще никого… Вот и в этот раз поехала только потому, что мне очень нравилось место, ну и свежим воздухом подышать. Хотя если разобраться, могла бы и без сопровождения. Наверное, все-таки в глубине души надеялась на чудо.

Нас было восемь человек. Мы выстроились вокруг мраморной глыбы и принесли жертву. Камень большой — в половину человеческого роста. У ног каждого адепта были воткнуты в землю ароматические палочки с запахом ладана. А в центре тлела горстка золототысячника. Трава обращалась в пепел, а я все больше чувствовала себя идиоткой. Ну зачем богам такие жертвы? Я еще понимаю — барана зарезать. Вот сосед мой вполне бы подошел в качестве такого подношения…

Ручьи дыма лениво стелились по макушкам полыни, ниспадали в овраги и взбирались вверх по бугоркам. День близился к завершению. На востоке темнело небо, на западе уже садилось солнце. Похожее на дольку апельсина, оно готово было вот-вот скрыться за горизонтом. Воздух наполнился свежестью, с вечером пришла долгожданная прохлада. Лето, однако!

— Радуйтесь, боги! И жертву примите! Радуйтесь! — хриплым басом воскликнул наш жрец Леха, и мы все повторили его слова.

Тлеющий золототысячник на мгновение вспыхнул и снова затих. Нет. Это определенно не показатель… Но Леху, кажется, вдохновило. Он довольно хмыкнул и продолжил:

— О Дий! Средь богов величайший и лучший, к тебе мы взываем! Дай знак своим последователям! Слышишь ли ты нас? Благоволишь ли? Верно ли мы делаем свое дело? Дай знак и радуйся, Громовержец!

Ага, слышит он… Мечтайте!

Продолжая держаться за руки, мы на всякий случай посмотрели по сторонам. А вдруг! Естественно, ничего не происходило. А мне уже сильно курить хотелось. Еще комары залюбили насмерть! Всю ляжку изгрызли, скотины!

Выждав время, жрец повторил просьбу — и снова ничего.

— Как насчет пивка попить, когда этот дурдом закончится? На речку смотаемся, на берегу посидим, — шепнул мне Андрюха.

— Не. — Мне стоило немалого труда ему отказать. — На работу завтра, а я же не умею по бутылочке…

— Я, наверное, пас с этим язычеством, — буркнул он, с досадой глядя на дотлевающий фимиам. — Вроде так прикольно сначала было, древнегреческие боги, жертвы, надежды, интриги. А на деле ерунда какая-то.

— Угу, — покивала я, полностью соглашаясь.

Поняв, что со мной каши не сваришь, Андрюха переключился на Аркадия, правда, его почему-то соблазнял уже вином, а не пивом. Впрочем, мне-то без разницы…

Леха не унимался, а на улице уже темнело. Когда надоело и ему, все начали потихоньку собираться, а я решила посидеть у алтаря напоследок. У меня все равно только сумка с собой и бутылка минералки. Подстелив картонку под зад, я удобно уселась, оперлась спиной на мрамор и… малость офигела. Жара весь день была бешеная, а алтарь холодный, как будто только что из морозилки вытащили. Интересное явление… Правда, озвучивать я это не стала, а то вдруг Леха опять вдохновится. Меня же потом мужики расстреляют.

Вообще, место тут очень хорошее. Особенно если бы не дурацкие обряды… Верещат сверчки, вдалеке шумит листва деревьев. И какое-то тихое шипение.

— Видно, не восприимчивы сегодня боги к просьбам, — пробормотал Леха, поковыряв палкой остатки углей. — Однако ж… радуйтесь, боги!

Я даже вздрогнула от его неожиданного возгласа. Шипение сделалось громче. Может, это у моей минералки крышка плохо закрыта? Я потянулась за бутылкой и, наткнувшись взглядом на… нечто, молниеносно вскочила на ноги. Все армейские новобранцы обзавидовались бы моей скорости. Еще бы! Ведь в метре от меня буквально из ниоткуда появилась фигура в белой хламиде. От одежды незнакомца исходило легкое сияние, как будто ее обработали фосфором. Лицо закрыто капюшоном, а в левой руке — золотой жезл, вокруг которого обвились две змеи. Они крутили головами, пристально, настороженно наблюдая за каждым из нас, и предупреждающе шипели. Вот тебе и минералочка, мля…

— Смотрите! — крикнула я, указывая пальцем на незнакомца.

И все обернулись и уставились на жезл и его обладателя. Увиденное было настолько неожиданно для нас всех, что ничего умнее молчания мы не придумали. Это был сам Гермес — хитроумный бог, покровитель воров и торговли, проводник душ. Наличие жезла-кадуцея не оставляло повода сомневаться. Он сделал шаг ко мне и, словно вспомнив о чем-то важном, обернулся к остальным. И хотя его лица никто не видел, всем стало ясно, что бог буравит взглядом каждого поочередно.

— Радуйтесь и вы, смертные! — ехидно прозвучал звонкий голос.

Затем Гермес снова шагнул ко мне, а, я отпрянув назад, наткнулась копчиком на алтарь.

— Пальчик-то опусти, — тихо, с ноткой иронии посоветовал он.

Я послушно отдернула руку и сунула ее в карман от греха подальше. А он чуть выше поднял голову, и мне удалось заметить, как полоска лунного света падает на сверкающие темно-серые глаза. Они были устремлены прямо на меня. Буквально сверлили!