Мой личный зверь

16.02.2018

Мы пришли на городскую площадь, когда уже стемнело. Накупив вина, расселись на самой большой лавочке. Впятером, но, кажется, мы были самой шумной компанией, хотя народа в округе тусовало немало. Веселье началось, когда Гермес и Алинка душевно выпили и начали беседу. Юра с Михой как раз куда-то слиняли. А я старалась не переборщить с алкоголем, ибо не знала, чего от себя ждать.

— Ну и как тебе быть человеком? — привязалась к Хитроумному подруга.

— Интересно, — загадочно улыбнулся Гермес. — Давно я так не веселился. Много нового и полезного узнал. Не стал бы человеком, никогда бы не удалось. Только чего-то все равно не хватает.

Вот на мой взгляд, им обоим уже хватает. Сами еле на ногах держатся, а еще пытаются на умные темы разговаривать. А тут у меня еще какое-то нехорошее предчувствие появилось.

— Знаешь, — обратилась я к Лукавому, — я все спросить хочу… Зачем тебе это? Неужели только для развлечения?

Бывший бог был уже очень даже не трезв. Посмотрев на меня мутным взором, он ненадолго задумался и ответил:

— Конечно, во всем есть смысл. Я ведь сказал, что боги учатся на своих ошибках. Чтобы лучше понять, чего хочет человек, что он чувствует и прочее, нужно самому стать таким.

— Логично, — протянула я.

— А я вот хочу увидеть настоящего живого бога! Не подделанного под смертного! — заявила Алинка, отчаянно пытаясь сидеть ровно. — Можешь мне помочь?

Странно, но на алкоголь в организме бывший бог среагировал так же, как обычный человек — подобрел. Кажется, сейчас он был готов отправить нас на знаменитый Олимп, чтобы лично перезнакомить со своей Семьей и представить как лучших друзей. К счастью, этого не случилось.

— Да легко! — рассмеялся он, — С м-мертвы-ы-ым посложнее было бы, а живого бога хоть сей-час!

— Аполлона х-хочу... — мечтательно заявила пьяная подруга. И увидев незаметно подошедшего Мишу, быстро добавила: — Увидеть хочу… его…

Гермес тоже заметил недовольную гримасу ревнивца, ухмыльнулся и поспешил успокоить.

— Все хорошо, Михаил! — заявил он и обернулся к Алине. — Во-первых, я уже сказал вам, недалеким, что он занят.

— Ну и че? Че дальше-то?

— А во-вторых, он не так мил и общителен со смертными, как я. А с буйнопомешанными тем более.

Миша гаденько захихикал и пожал Лукавому руку. А я едва удержалась от комментариев. Это Гермий-то мил?! Общителен?! Каков же тогда солнцеликий Феб?!

В это время наша мадам решила было удариться в пьяные обиды, но передумала:

— А кого-нибудь другого можно? Более благосклонного к психам типа нас? — осведомилась она и икнула.

— А что это сразу бога, а не богиню? — неожиданно заинтересовался Юра.

— Ну нет! — вскочила Алина и, потеряв равновесие, плюхнулась обратно. — Я первая попросила! Требую бога, а не богиню!

Лукавый окинул нас внимательным взглядом, тоже икнул и вдруг ехидно заулыбался.

— Пожалуй, я знаю того, кто в вашей компании почувствует себя в родной стихии, — сказал он, откупоривая бутылку вина. — Все готовы?

Более чем!!! Мы переглянулись и, кивнув, замерли в ожидании чуда. Только Миха насмешливо помалкивал, стоя в сторонке. Он ведь до сих пор не верил, что все это может быть правдой.

— А кого вызываем-то? — запоздало полюбопытствовала я.

— Бассарей-хороводник! Брат мой, прими эту жертву и приди разделить с нами сей богомерзкий напиток смертных, будто в оскорбление тебе названный вином! — и Лукавый плеснул немного алкоголя на траву.

Все замерли. Никаких вспышек, грома и молний, тишина — и никого.

— Диони-и-и-с! Винишко стынет! Иди к нам по-хорошему! — возмущенно повторил призыв Гермий.

***

Сидя у старой сосны, Бассарей вкушал искристое вино из старого бурдюка и перебирал пальцами несколько крупных виноградинок, лежащих на ладони. Увидев сына, приближающегося со стороны берегового обрыва, бог с гордостью хмыкнул, любуясь красотой, мужественностью и силой, исходящей от любимого отпрыска. Эти качества были видны в Илае невооруженным глазом. Красота в могучем, гармонично сложенном теле, в лице, ярких голубых глазах и улыбке. Мужественность в остром взгляде, поступках, рассуждениях. Сила и уверенность в каждом движении, в каждом слове, в каждом решении. Ловкий, умный, опасный — таким был сын веселого бога.

Но было и то, что расстраивало Диониса. Одиночество и тоска в душе его потомка. И как бы умело тот ни скрывал их за маской угрюмости и нелюдимости, Бассарей видел Илая насквозь. Да, у его сына имелись слабости. Особенно одна. Та, которая сделала его еще более замкнутым, жестоким и мрачным, чем когда-либо. Та, из-за которой бог чуть не потерял своего любимчика. Хуже всего было то, что он не мог помочь. Совсем никак. Одна надежда — Кронос пощадит несчастного и поможет забыть о прошлом. Даст шанс на новую жизнь. И еще Дионис знал: будучи не в силах защитить сына от прошлого, он должен во что бы то ни стало уберечь его от будущего.

— Смотрите, фирион пришел… Вот так новость… Да он сто лет не заглядывал!.. — перешептывались вокруг вакханки.

Илая действительно здесь видели редко в последнее время. Каждый раз при его появлении последователи Вакха затихали с опасением и сочувствующими улыбками, провожая взглядом. Его здесь очень любили. Но и побаивались, с давних пор прозвав фирионом — зверем! — за соответствующее поведение и характер. А теперь он стал совсем чужим. Не зная правды, мало кто мог поверить, что этот красавец с потухшими глазами и есть потомок самого Диониса.