Мой любовник из 18 века

Глава 1: Неожиданная находка

Марина закрыла последние файлы на экране своего компьютера, чувствуя, как усталость вязкой волной обволакивает её тело. День выдался длинным, и офис постепенно погружался в мрак, едва подсвечиваемый редкими лампами дежурного освещения. Коллеги давно разошлись, оставив её одну среди тускло светящихся приборов, тихого гудения компьютерных вентиляторов и мягкого шума кондиционера. Её усталый взгляд скользнул по раскинувшимся вокруг кабелям и научным книгам, грудами покоившимся на столах, прежде чем случайно остановился на приоткрытой двери архива, куда она давно не заглядывала.

В архиве, как она знала, скрывалось многое из того, что никогда не попадало в поле зрения нынешних сотрудников обсерватории. Он представлял собой древнюю часть здания, хранившую в себе и папки с пожелтевшими от времени страницами, и стеклянные витрины с артефактами, забытыми и никем не востребованными. О существовании этой коллекции знали лишь немногие, и даже среди сотрудников она считалась чем-то вроде тайны — архаичной, загадочной, но давно лишенной практического значения. Редкие предметы там были не просто старинными, но принадлежали к эпохам, когда учёные ещё не могли разделить мифы и истину. Там, в глубине этого запылённого уголка здания, на века укрытые пылью, покоились останки когда-то живых и горящих идей.

Марина, поддавшись неожиданному порыву, ощутила лёгкий укол предвкушения. Возможно, именно в этих старых записях она найдет что-то интересное и полезное для своего исследования. Усталость сменилась интересом, лёгкое предчувствие новизны придало её шагам твёрдость, и она направилась к двери. Она нажала на ручку, ожидая характерного скрипа, и вошла внутрь. Дверь, закрывшись за ней, будто отделила её от внешнего мира, оставив один на один с тишиной и мраком.

Архив встретил её холодом. Тусклый свет лампы едва касался стен, оставляя большую часть помещения во тьме, и тени, падающие от высоких полок, казались глубокими и густыми. Казалось, здесь царила остановившаяся тишина, и даже её шаги, отдающиеся глухим эхом, звучали приглушенно. Залы напоминали музейные коридоры, где на полках и в ящиках покоились книги, карты и вещицы, каждая из которых была носителем иной эпохи. Здесь было нечто большее, чем просто забвение; казалось, что прошлое само запуталось в этом пространстве, как пыль, застывшая на полках и под потолком.

Она медленно прошла по рядам. Полки устремлялись вверх, к самым высоким сводам потолка, и их массивные ряды окружали её, словно замкнутая стена. На полках покоились книги, переплёты которых выглядели так, будто они не знали прикосновения руки уже долгие годы. Заглянув в один из дальних рядов, она увидела груду старых чертежей и рукописей — древние астрономические карты, схемы, на которых звёзды запечатлены в своих вековечных движениях. Полное безмолвие и мягкий свет, рассеивающийся среди полок, погружали её в почти медитативное состояние.

Погружённая в свои мысли, она не сразу заметила предмет, покоившийся на одной из витрин, окружённый рамками и книгами. Этот артефакт сразу притянул её внимание. Серебристый предмет, слабо светящийся в полумраке, не походил ни на что, что она видела прежде. Странное, холодное сияние, исходящее от него, будто отталкивало и манило одновременно. Легкий мерцающий свет, казалось, отражался в её зрачках, создавая иллюзию глубины и простора, как если бы это было не просто безмолвное украшение, а нечто, содержащее в себе тайну, древнее и до сих пор неизведанное знание.

Она медленно наклонилась ближе, не отрывая глаз от артефакта. В слабом свете ламп он выглядел таким чуждым и нездешним, что даже сама мысль о том, что это может быть просто вещица из старых коллекций обсерватории, казалась невозможной. Его форма была неровной и необычной, напоминающей некий минерал, который, казалось, оживает под светом, играя тонкими переливами серебристого блеска. На его поверхности был выгравирован символ, форма которого сразу притянула её взгляд. Символ, кажется, был сложен из переплетающихся линий, будто путеводные нити созвездий, вырисовывающихся на ночном небе. Этот символ пробудил у Марины что-то давно забытое, словно эхо памяти, запечатанной в её сознании.

Марина медленно вытянула руку. Внутренний голос, едва уловимый, предостерегал её, но голос был слабым, как будто сама тишина заглушала его. Её пальцы осторожно коснулись холодной поверхности артефакта, и в ту же секунду она почувствовала, как ледяной холод пронзил её, словно по венам разлилось морозное дыхание. Этот холод был настолько резким и неожиданным, что на секунду ей показалось, будто что-то живое вторглось в её тело.

Она попыталась отдёрнуть руку, но не смогла. Артефакт будто бы притянул её к себе, как будто её ладонь прилипла к его поверхности. В голове пронеслась паническая мысль о том, что она сделала ошибку, но было уже поздно — отдернувшись, она почувствовала, как пальцы, дрожа, отрываются от артефакта, оставляя на поверхности своё невидимое прикосновение.

И в этот миг перед её глазами возникли видения.

Тени заполнили пространство, как водоворот. Вначале это были лишь нечёткие образы, но они быстро обрели очертания, вырисовываясь в смутные фигуры. Она видела лица — лица людей, глядящих на неё из глубины времени, старинные одежды, незнакомые выражения, и взгляды, наполненные мольбой или гневом. Они что-то говорили, шептали на неизвестном ей языке, и их губы шевелились, будто пытаясь донести до неё нечто важное. Внезапный, почти отчаянный страх охватил её, когда образы стали заполнять её сознание, словно стремясь поглотить её.

Она закрыла глаза, но шёпот продолжался, тихий, мучительный, как звук ветра, проникающего сквозь стены. Образы оживали и сменяли друг друга — череда лиц, столь незнакомых, но таких отчётливых. Её дыхание стало прерывистым, и она почувствовала, как сердце бешено стучит, стараясь вырваться из груди. Внезапно ей показалось, что эти люди — странные, призрачные образы прошлого — были здесь ради неё, что они пришли из глубины времени, чтобы предостеречь её.