Мои неотразимые гадюки. Книга 3

Глава 3

Глава 3

Кому спорт, а кто решает свои карьерные проблемы

Вечер в семейном кругу с любимой женой под боком безнадёжно испоганили. Девки облепили Мурыську, как мухи самое натуральное говно – его-то уж ни с чем не перепутаешь. Дон отлично помнил, как борзел их котяра, которого отец, обчитавшись Фенимором Купером, поименовал Чингачгуком. Прямо в точку: змеем кот был качественным. Хитрая скотина безукоризненно изображала на публике великого мудреца. А исподтишка так и жди от него томагавка в задницу: кусался, как сволочь. Дон ничего не имел против котов, гуляющих сами по себе. Но ни в какую не желал, чтобы эти твари гуляли бок о бок с ним. Однако жизнь снова подсунула ему кота в мешке: огромного саблезубого мрачника, да ещё и бабу. Медовый месяц не кончился – его прикончили.

Лэйра права: поводов развязать войну у мужиков с бабами, что звёзд на небе. Несчётно и непереводно. Вырвавшись из крепости – кишевшей проблемами, как дворняга блохами – он почти добрался до проклятого недостижимого душевного равновесия, когда его подловили. И подло спровоцировали обеспечить жену пресловутой защитой, давя на его свежие, а потому безотказные чувства к Дайне. А теперь Дон вынужден лицезреть праздник окаянных победительниц. Он долго терпел: почти две минуты. Потом принял силовое решение и приказал выключить себя до самого утра. Ничего, задрыги, смеётся тот, у кого морда целей. Посмотрим ещё, кто от кого по углам ховаться будет – допрыгаетесь.

Дон имел все основания надеяться, что утром состав отряда окажется прежним. Так и случилось: паршивая кошка слиняла. Забрезжила надежда, что кошки и впрямь гуляют сами по себе. А к ним с Дайной Мурка будет приходить изредка полакать молочка. Но стоило глянуть на хмурые морды Мамонта с Тараном, как новорождённая надежда откинула копыта. Не помогло даже заверение «ищейки», что столь нелюбимых манипулятором кошек поблизости нет. В этой помеси лесов и каменных завалов ей веры меньше, чем собственным глазам. Барахлит старушка, ибо препятствий воз и маленькая тележка. Слабовата в его башке локационная установка и модернизировать её никак.

Предчувствия грагов работали, не пробуксовывая. Едва они завернули за очередную каменную насыпь, как столкнулись нос к носу сразу с парой ненавистных мрачников. Две гигантские кошки лежали прямо поперёк единственного прохода между завалами. Дон фыркнул, когда Мамонт и шагающий впереди него Гнер одинаково обозрели фланги: нельзя ли свернуть? С парой мрачников граги связываться не желали: налицо неверный результат. На помощь людей оба не рассчитывали: слишком показательно двуногие самки вчера вечером лизались с Муркой. Дон на их месте тоже не стал бы доверять щупам в вопросах союзнических отношений.

Выругавшись, он велел Тарану лечь на брюхо и сполз на землю. Игнорируя пылающий взор торчащей на Мамонте Дасланы, миновал их с видом стопроцентного пофигиста. Мрачники жутковатыми немигающими глазами скользили по нему, словно чего-то ожидая. Оба поднялись, когда деловой двуногий оказался в десятке метров от них. Ни мужики, ни граги, мечущиеся между долгом и любовью к себе, их не заинтересовали. А вот сам манипулятор отчего-то сделался лакомым куском. Самка животного заинтересована супругой манипулятора – сдал «барбос» крадущуюся следом Дайну. Дон и без него знал, что она не может этого не делать. Мурочка же притащилась! Фу-ты, ну-ты, ножки гнуты. А муж осерчал на бедную безответную кошечку.

– Не трону я её, – проворчал он через плечо и поинтересовался у воздуха: – Второй, я полагаю, Муркин хахаль?

– Ну, раз не дерутся, стал быть, милуются, – поддержал его гипотезу Юрат.

– Как бы зараз и нас не приголубили, – недовольно пробухтел Чедом. – Чего их принесло?

– Мурка вернулась к Дайне, – пояснил Гоб и без того очевидную вещь. – А её ухажёр… Лэти! Он-то зачем явился?!

– Не знаю! – окрысилась на него гадюка, обогнув Дона.

Локтем пихнулась злючка, будто он уже покрошил этих кошек на колбасу и закатал фарш в их собственные кишки.

– Кажется, твоя паранойя не совсем паранойя, – недовольно констатировал Гнер, присоединившись к манипулятору. – Возможно, все местные мутанты сочтут необходимым влиться в систему. И где на всех пастухов набрать? Я с ними нянчиться не стану.  

– А я тем более! – поспешил Гоб примазаться к борьбе за свободу. – Не нанимался возиться с этим зверинцем.

– Со стороны тоже некого нанять, – напомнил брыкучим говнюкам стабилизатор. – Вы ж рвались заполучить собственную отлично охраняемую землю. Получите и владейте. Безопасные земли есть, а вот беспроблемных в природе не существует.  

– Пожалуй, – со скрипом согласился Эспе-Аэгл.

– И как с этим справляться? – продолжил упираться Эспе-Грассин. – Ну, заведу я себе мрачника, и что дальше? Вечно разнимать их с Тараном? А то и вовсе похоронить рядом, если не успею.

– Меня пастухом примите! – внезапно заявил о предательских намерениях Юрат.

– Башкой двинулся? – вытаращился на него Чедом.

– Не влезай, – пробурчал Радгар, внимательно следя за развитием событий.

Разлёгшаяся на коте Лэти – успела свернуть парня в бараний рог – внезапно встряла в дебаты, которых терпеть не могла:

– Его в систему можно. Он… нормальный.

И покраснела. Дон опешил и кинулся пытать взглядом родную разумницу жену. Та опешила не столь интенсивно, но тоже не поверила своим ушам. Значит, что: заметила симпатию Лэти к аборигену? Почему не доложила – начал закипать он, но одёрнул сам себя: а твоё какое дело? Малышке скоро пятнадцать. По местным меркам готовая невеста. В пятнадцать Дон её, понятно, не отдаст – губу закатайте! А в шестнадцать, пожалуй, она и сама выскочит замуж – его не спросит. Чего он, собственно, хотел? Ждал, когда эта зараза вырастет да повзрослеет, так нате вам, лопайте. Не облопайтесь в ажиотаже, а то лопните от злости.