Мой (не)счастливый талисман

Мой (не)счастливый талисман

Однажды Пит скажет правду.

Тренеру, родителям и любому, кто посмеет спросить.

Выплюнет ее прямо наглецу в лицо, перестанет увиливать, врать и отмалчиваться с улыбкой идиота и ответит на простой в общем-то вопрос честно и правильно, как от него и ждут.

Однажды девчонка из сна наконец снимет свой капюшон, приблизится и одной улыбкой сведет Пита с ума, без магии превратит в другого человека, лишь смутно похожего на прежнего…

Однажды, но точно не сегодня, в день важной игры и триумфа, которого он ждал так долго и для которого отдал все, загонял команду и себя самого.

– Ты вообще меня слушаешь, Бодейн? – продолжает кричать тренер, с каждым словом наклоняясь все ближе к Питу, словно чуя, что тот почти его не слышит. – Какого черта с тобой происходит?

– Я в порядке, тренер. Ничего, тренер.

Ложь выходит такой гладкой, что Пит сам в нее верит: в конце концов пока биение в висках можно заглушить обезболивающим, а тонкий металлический звон в ушах списать на последствия активных банных процедур и попавшую в них воду, все не кажется таким уж ужасным. И безнадежным тоже. Так, небольшая неприятность без решения и малейших шансов на успех и больше ничего. Мелочь. Ему не привыкать.

– Если мы проиграем игру, можешь забыть не только о стипендии и капитанстве, но и месте в команде. Неудачники, не способные собраться, на выход.

Пит крепко сжимает зубы, чтобы помешать ругательству, слишком витиеватому и крепкому для нежной тренерской психики, сорваться с губ.

Как же несправедливо.

Они оба знают, что череда проигрышей, черной кошкой преследующая команду весь сезон – не вина Пита. Им просто не везет, глупо и отчаянно. Настолько, что пройти в финал кажется почти чудом.

– Возомнил о себе, да? Мальчишка, думающий о дурацком Зове больше, чем о собственной мечте. Смотреть противно.

Пит мысленно приказывает тренеру замолчать, но тот, войдя в раж, произносит фразу до конца, грязным ботинком – или ртом – ступая по самому больному. Тому единственному, чего Пит никак не может простить или стерпеть.

– Молчишь? Вот вышвырну на улицу – тогда запоешь.

Злость комом подкатывает к горлу. Сдерживать ее тяжело.

– Серьезно, просто выгоните лучшего игрока? – холодно интересуется он. – А играть кто будет?

Члены команды, обступившие их с двух сторон сторон и невольно поделившиеся на два лагеря, зло шепчутся, но Пит не желает думать, как и чем будет отвечать перед ними за свои слова позже.

– Вот как заговорил?

Уперев руки в бока, тренер смотрит на него с вызовом, хоть и снизу вверх. В других обстоятельствах Пит бы быстро проникся, отвел бы глаза и пошел на попятный, но теперь ждет.

Все внутри него каменеет, и даже чертов Зов становится тише. Как никогда далекие полчаса назад последнее его бы обрадовало, но теперь нет.

– Да любой дурень с улицы получше тебя сыграет.

То, что началось как стандартная перебранка для поддержания азарта и боевого духа, коих у них случалось по три на дню, на полном ходу летит не туда. И они оба радостно поддают газу, лишь ускоряя катастрофу.

– Ну, так и найдите такого дурня, – пожимает плечами Пит, не желая уступать.

Словно в ответ на его нелепый выпад дверь в спортивный зал с шумом отворяется и на пороге возникает нечто взлохмаченное, худое и быстрое.

– Ой.

Под слоями одежды, будто с чужого плеча, Пит узнает в «нечто» девушку только долгое мгновение спустя. И от чего-то это открытие совсем ему не нравится.

– Может, ее и возьмете? – спрашивает Пит. – Раз любой чудик подойдет?

– Ха! Возьму, если продуешь.

Он хочет продолжить ссору, высказать все, копившееся внутри слишком долго, ведь не только тренеру есть что сказать и в чем обвинить, но девчонка кашляет, извиняется и мигом перетягивает внимание на себя.

– Занятие по вокалу не здесь, да?

Они с Питом встречаются глазами: девчонка смотрит на него мгновение, а потом нервно окидывает взглядом зал, словно вид двенадцати парней в спортивной форме – недостаточно ясный ответ на ее вопрос.

– Вокальная студия на этаж выше, – отзывается кто-то из парней. – Проводить?

– Я тебе провожу, – устало грозит тренер. – Так, ты, девчонка, марш на вокал, а остальные – три круга по залу. Молча!

Пит, как капитан, выполняет просьбу первым, но все равно чувствует, что девчонка буравит взглядом его спину.

Тренировка выжимает из Пита все, и сил продолжить ссору, когда все наконец заканчивается, нет. Вероятно, это к лучшему. Умение вовремя замолчать бесценно, но дается ему почти так же тяжело, как злополучный бросок крюком.

Пит быстро переодевается, подхватывает рюкзак и, попрощавшись с ребятами, все еще обиженными за его слова о лучшем игроке, идет прочь.

И, к своему удивлению, натыкается на знакомую девчонку в коридоре неподалеку от спортзала.

– Опять ты? – его вопрос звучит как обвинение, но она даже не морщится.

Думай Пит головой, а не чем-то еще, мог бы догадаться, что так будет, еще в спортзале. Слишком уж знакомым был тот ее взгляд, устремленный будто ему под кожу. Слишком заинтересованным, чтобы посчитать его за случайность…

Будучи сыном мэра он давно привык к навязчивому женскому вниманию, но караулить его под дверью, чтобы заговорить, это перебор даже для юных охотниц за богатством.

– Повода для знакомства лучше не нашла, птичка? – снова спрашивает Пит, так и не дождавшись ответа, побега или внятных объяснений. – Давно тут ждешь?

Иногда ему кажется, что принять Зов и привязать себя к единственному человеку, пусть пока незнакомому, – не самая плохая идея. По крайней мере тогда не придется объясняться с наивными дурочками вроде этой, что вечно мельтешат перед глазами, надеясь, что неведомая сила выберет ему в пару именно такую, как она.

– Жду? Я… Хм, в общем, я, кажется, потерялась, – холодно отвечает девица, поправляет собственную безразмерную кофту и случайно отрывает от нее пуговицу. Долго смотрит на нее, будто не зная, что делать дальше, а потом убирает в карман джинсов. – И я не «птичка». Меня зовут Гая.