Мой неверный друг

28 вечер

В свое время Безымянный бог сделал все, чтобы никто не мог проследить его путь, но, выходит, он действительно слаб, раз Хассэлиан ощутил нить, связующую их Небесное царство с дальним миром.

 — Твое возвращение, — как само собою разумеющееся, ответил бог времени, — оно разрушило магию щита, что ты ставил в прошлый раз. Другое дело, что больше никому не интересно, где ты пропадал все эти годы, однако тот мир не так прост. Ты не задумывался, почему выбранное тобой место находится в отдаленной заброшенной, но слишком юной звездной системе?

— Хассэлиан, скажите уже, что знаете! – поторопил наставника бог, ощущая зарождающийся в душе неприятный холодок тягостного предчувствия.

 — Что же, — старик стукнул посохом и перед Безымянным богом появилась старые потертые свитки записей. – Создатель той системы исчез, оставляя за собой незаконченный проект. Думаю, прочитав эти заметки, ты поймешь, насколько ошибся. И если бы я знал раньше, куда именно ты отправился, поверь, сделал бы все, чтобы вернуть!

 — Разве? – Безымянный бог нерадостно улыбнулся, вспоминая, как абсолютно все проголосовали за его изгнание. – Мне некуда было идти, и ни один Великий не протянул руку помощи. Даже Эриадрат, отец Везории, отказался от собственных внуков. Так о чем может быть речь?

 — А ты сейчас разве делаешь не то же самое? Боги всегда были и будут безответственными родителями, но только тебе решать хочешь ли этого, — спокойно проговорил Хассэлиан. — Не повторяй ошибок Эриадрата: не покидай своих детей, тем более в месте, где специально прекратили развитие и не стали заселять пригодный для жизни мир…

Это было последнее, что сказал бог времени своему ученику, перед тем, как исчезнуть, оставляя за собой витающую в воздухе серебряную пыль.

Долго Безымянный бог изучал свитки, с каждой прочитанной строкой чувствуя все больший страх. Как он мог упустить это? Как мог не заметить того, что окружает его новый мир, мир, в котором изгнанный искал счастья и спокойствия.

Темный спутник, окутывающий и питающий Везорий могущественной силой. То, что Безымянный принял за собственный источник мира, в действительности оказался ни чем иным, как Бездной – именно так создатель той системы, называл вторую меньшую планету под Везорием.

Изгнанный медленно поднялся, не отрывая взгляда от возлюбленной. Прекрасная Везория с глазами самой Вселенной на веки вечные уснула в своем ледяном гробу.

 — Любимая, — тихо прошептал бог, — я не могу сейчас прийти к тебе, но обещаю, мы будем вместе.

Он поднял свитки и сжал золотой ключ, висевший на его шее. Необходимо как можно скорее забрать Арона, Имару и Рангора. И все же сердце Безымянного неприятно кольнуло. Согласятся ли дети бросить все то, что создали? И что в итоге станет с Везорием? Как бы ни было стыдно признавать, но это первая его планета, на которой он сотворил жизнь, не говоря уже о том, что Безымянному богу никогда не было подвластно создание миров. Сила изгнанного заключалась во временных циклах, но в иерархии богов сильнейшими считались рожденные творцами миров, а юный бог не смог даже обрести верующих. У него никогда ничего не выходило, пока он не полюбил прекрасную создательницу жизни, что имела невероятное множество храмов во многих мирах, созданных ее отцом. Она, которая, носила разные имена и обладала невероятно добрым сердцем, единственная, кто заметил неудачливого юного бога.

Изгнанный грустно улыбнулся, с болью глядя на возлюбленную. Рано или поздно они все же воссоединятся, но сейчас…

Сколько на Везории прошло времени? Что, если он уже опоздал? Безымянный бог отогнал от себя эти угнетающие мысли. Его дети могущественны, а сила той маленькой планеты еще слишком слаба. Он успеет! Обязательно успеет.