Мой (не)знакомый. Москва — Барселона — Питер.

Глава 1

Макар

– Свадьбы не будет!

Реву я, словно раненый бизон, и выношу с ноги дверь в комнату, где собирают невесту.

При моем появлении мгновенно каменеет брюнеточка-визажист с зажатыми в руках косметическими кистями. Цепенеет блондиночка-парикмахер, крепче вцепляясь в щипцы для завивки.

А у меня башню рвет. Плавятся предохранители. Превращаются в бесформенную серую массу.

– Вон пошли!

Я ору на девчонок, которые, ни в чем не виноваты, абсолютно незаслуженно вымещая на них свою злость. И те торопливо убегают, как будто за ними гонится стая бешеных псов.

Я же выдергиваю из кресла невесту и разворачиваю лицом к себе. Изучаю пристально. Делаю выводы.

На Ире роскошное белое платье. С корсетом, украшенным мелким жемчугом и ажурным кружевом. С пышным подолом. И длинным шлейфом. Идеальное, в общем. Такое, о котором мечтает любая девушка.

Ее золотистые локоны мягкими волнами ниспадают на голые плечи, часть из них аккуратно сколота на затылке, отчего Ирина становится все больше похожей на Диснеевскую принцессу.

На ее веках – золотисто-бежевые тени. Скулы ярко выделены. Губы мерцают персиковым блеском.

И все в ее образе идеально. Кроме того, что она – лживая лицемерная дрянь.

– Ты охренел, Торопов? В смысле, свадьбы не будет?

Справившись с первоначальным ступором, горячечно выпаливает Коваленко. Вздергивает подбородок. Стреляет в меня разгневанным взглядом.

Ее длинные угольно-черные ресницы трепещут. Высоко вздымается аппетитная грудь, перетянутая корсетом. И в голосе достаточно негодования и укоризны, чтобы привести в чувство кого угодно.

Только я четко осознаю, что разыгрываемый передо мной спектакль – сплошная фальшь.

– А ты как хотела, моя хорошая? Думала, будешь скакать по койкам всяких мажоров, пока я упахиваюсь на службе, а я все это хавать стану?

Я – раздраженно.

– Я не думала…

Она – растерянно.

– Что я узнаю? – я перебиваю свою экс-невесту на середине фразы и давлюсь едким смешком. – Так ты прекрасно понимала, за кого замуж шла.

– Какой же ты все-таки м... мент, – Ирина в последнюю секунду проглатывает готовое сорваться с ее губ ругательство. Давится воздухом, краснеет и пытается сбросить с плеч мои ладони. – Отпусти, ты делаешь мне больно.

– Мент? До мозга гостей, родная, – я саркастично кривлюсь, но все-таки одергиваю руки и прячу их за спиной.

Потому что кулаки чешутся. Потому что норовят впечататься в стену за Ириной головой. Потому что она, вместо того чтобы признать косяк и покаяться, напротив, меня провоцирует.

– Ты сам во всем виноват, Макар! – пылит Коваленко, окончательно путая берега, а я охреневаю от такой постановки вопроса.

– Я виноват?

– Да. Тебя же вечно нет дома. Ты то на дежурствах, то на задержании, то на выезде. А я живой человек. Мне тепла хочется. Ласки. Внимания! – Ирина скатывается в банальную истерику и подается вперед, вторгаясь в мое личное пространство.

И теперь уже не я трясу ее за плечи, оставляя красноватые отметины на сливочной коже. А она сгребает мою рубашку пальцами и сквозь ткань царапает ногтями грудь.

– И ты нашла самый подходящий способ это все получить. Молодец, Ира. Садись, пять.

Удивительно, но я остываю, как потухший фитиль. Делаю это так же стремительно, как загорелся.

Просто понимаю, что со стоящей напротив меня девушкой мне не по пути.

Я снимаю с себя ее ладони. Легонько отталкиваю, не желая причинить физический вред. И пулей вылетаю в коридор.

Скатываюсь вниз по лестнице. Взъерошиваю шевелюру пятерней. И наталкиваюсь на Иркиного отца и моего начальника.

Не непосредственного.

Коваленко Игорь Александрович, подполковник полиции, находится гораздо выше в нашей системе иерархии.

Он ловит меня, не позволяя выскочить на улицу, и изумленно выгибает бровь.

– Макар, мальчик мой, что случилось? Воротник набекрень, рубашка расстегнута, галстук болтается. Приведи себя в порядок, регистрация через пять минут.

– Не будет никакой регистрации. И свадьбы не будет.

Роняю я глухо то, что озвучил парой минут раньше, и вовсе стаскиваю галстук через голову. Швыряю его в сторону, как ненужную удавку, и не заморачиваюсь, куда он приземлится.

– Объяснись, – тем временем, требует мой несостоявшийся тесть, и в его интонациях отчетливо прорезается сталь.

– Ирина мне изменяет.

– Не может быть. Это какая-то подстава.

– Еще как может. У меня фотки есть, видео. Спецы проверили. Реальное все, никакая не лажа.

Я пытаюсь донести до подпола неоспоримые факты. Но он часто мотает головой и отгораживается от меня невидимой неприступной стеной.