Мой палач

Глава 10

В камере было темно, почему-то нигде не горели факелы, поэтому мне никак не удавалось разглядеть лицо того, кто назвал мое имя. Худощавый мужчина вставил ключ в замок, медленно открыл дверь и поманил меня за собой, всматриваясь тем временем в старика, мирно посапывающего на своем сене.

– Пойдем, – еле слышно прошептал незнакомец.

Я прищурилась, сомневаясь в необходимости следовать за ним, но не заставила его долго ждать. В голове зародилась шальная мысль, в груди – надежда. Даже губ чуть было не коснулась улыбка. Однако радоваться не пришло время.

Мне не связали руки, не накинули мешок на голову, не схватили за локоть. Да и мужчина был в несвойственном местным стражникам одеянии. Он взял меня за запястье, аккуратно, легонько сжимая, и повел за собой, при каждом подозрительном звуке или шорохе прячась в ближайшую нишу или за угол.

Вскоре скрипнули петли тех же массивных дверей, возле которых почему-то на этот раз не обнаружилось стражника. Длинный тоннель привел нас в зал суда, откуда мы вскоре вышли через черный ход. Мужчина прижимал палец к своим губам, призывая к молчанию, утягивал меня за собой, иногда накрывал синим плащом, чтобы скрыться от мимо проходящих охранников.

Без особого труда мы выбрались на главную улицу, но сразу же скрылись в ближайшем темном переулке. Мне не удалось рассмотреть его лица, но с каждым новым поворотом становилось ясно, кто он и зачем пришел за мной.

– Быстрее, – кивнул незнакомец в сторону кареты, приоткрывая при этом дверцу.

– Спасибо, – так же тихо прошептала я и забралась внутрь.

– Эйлана, – охнула мама, стоило мне сесть напротив родителей.

Тусклый свет свечи с трудом разгонял здесь темноту. Он падал на лица родных людей, разлука с которыми растянулась на десять долгих лет. Первые секунды было трудно поверить, что я вижу именно их, наконец встретилась с ними, смогу прикоснуться и поговорить.

Ночную тишину вдруг пронзил свист хлыста и ржание коней. Карета качнулась и поехала по мостовой. А вместе с ней словно ожили и мы.

– Мама, – судорожно выдохнула я и подалась вперед, раскрывая руки для объятий.

Знакомый запах лаванды, мягкость кожи ее щеки, нежные руки, принявшиеся сразу же гладить мои волосы. Ее плечи начали подрагивать, однако она старалась сдерживаться, чтобы не заплакать в голос.

– Дорогая, позволишь и мне обнять дочь? – напомнил о себе отец.

Я шумно втянула воздух и все-таки поддалась навалившейся слабости. Слезы градом полились из глаз.

– Прости, что подвела тебя, – не в силах больше скрывать нахлынувшие эмоции, я пододвинулась к нему и зарыдала.

– Все хорошо, ничего ужасного ведь не произошло.

Папа потянул меня на себя, усадил на лавочку между ними и прижал к своему плечу.

– Прости, – с трудом выговорила я единственное слово, которое мне пришло на ум.

Ведь было дано обещание, что мы никогда не встретимся в зале суда, что с моей стороны будут предприняты все меры, чтобы дочь и отец никогда не оказались по разные стороны судейской стойки.

– Ох, – всхлипнула мама.

Карета мерно покачивалась, а мы сидели в тишине, словно привыкали к присутствию друг друга. Мне хотелось расспросить их обо всем на свете, рассказать о своей жизни, вечно находиться между ними и больше никогда не расставаться. Десять лет назад я ушла от родителей ради их же блага. И сегодня этот момент, наполненный морем слез и тяжестью на груди, повторится.

– Ты так давно нам не писала, – поправила мои волосы мама, провела до самых кончиков по ним рукой, заправила за ухо.

Я слегка развернулась, но продолжила лежать у папы на плече. Было приятно прикосновение теплых маленьких пальчиков к щеке, каждое движение, наполненное заботой. Я поймала мамину ладошку и сжала в своей руке.

– А подарки хоть приходили?

– Да, твои платья просто превосходны. Но почему ты перестала рассказывать о своей жизни, о муже и нашей внучке? Кстати, где они сейчас?

Я нервно сглотнула и натянуто улыбнулась.

– Куда мы едем? – мне сейчас не хотелось затрагивать болезненную тему.

– В постоялый двор на окраине. Ты ведь не против провести с нами хотя бы пару часов? – с мольбой в глазах спросила мама.

– Нельзя! Они должны заметить пропажу и отправить погоню! – резко поднялась я и посмотрела на отца.

– Не волнуйся, все под контролем.

В его слова верилось с трудом. Не может исчезновение заключенной не иметь никаких последствий. Это дело обязательно придадут огласке. Тем более после странного случая на суде.

– Ту женщину лишил чувств твой миам?

Отец поджал губы, будто жалел о содеянном. Хоть он и являлся верховным судьей и ему приходилось выносить приговоры, сам он не любил прибегать к насилию. Я всегда поражалась тому, что папа не покинул свой пост, при этом очень того желая. Он не раз наказывал мне следовать зову сердца, затем добавляя, что в сложившейся ситуации такое редко кому удается.

– Нам надо сейчас же разойтись. Остановите карету, я выйду и выберусь из города обходными путями. Скоро будет погоня, они увидят нас вместе – и тогда вам не избежать проблем.

– Я же говорю, что все улажено. Эйлана, девочка моя, – положил он покрытую мелкими морщинами ладонь на мое плечо и притянул к себе, и я вновь оказалась в отцовских объятиях. – Один хороший человек все уладит. Он выудит у всех из памяти воспоминания о тебе.

– Хм… – нахмурилась я, ведь подобное сложно провернуть.

– А сам он никому не расскажет?

– Мэйтлон? – удивленно повысил голос отец. – Нет.

– Кто?.. – резко выпрямилась я. – Ди Тиррен Мэйтлон?



Отредактировано: 02.11.2019