Мой пятый принц

Глава 7 (часть 1)

Родной город Ирвин носил своё имя не совсем законно. Он стоял на берегу плёса[1] реки Багряной, разлившегося аккурат между Верхним и Нижним перекатами, а Тремя сёстрами называли крепости, выстроенные ещё до Пришествия. Старшая сестра сторожила как раз Верхний перекат, до которого от городских ворот было полдня пути берегом, Младшая – Нижний, находящийся чуть ближе. Ну а Средняя возвышалась над портом и чаще именовалась Обдираловкой, потому что в ней с комфортом расположилась таможня.

Так что с башнями у Сестёр было туго, зато тут имелась весьма внушительная стена, с трёх сторон окружающая город и упирающаяся в речные берега. Тот, кто её проектировал – а имя его, как водится, затерялось в пучинах истории – обладал то ли слишком большими амбициями, то ли нездоровым оптимизмом, но стену начали строить с размахом и знатным запасом. Правда, потом амбициям нашли более рациональное применение, оптимизм угас, деньги кончились, а укрепление так и осталось хиреть недостроенным.  

Но, главное, саму стену возвести успели и ворота – аж шесть – оборудовали на совесть, что весьма способствовало обогащению местной стражи. Потому что где порт, там и контрабандисты. А там, где есть контрабандисты, обязательно найдутся желающие приплатить за помощь в переправке товара без проблем и лишнего внимания. Ну а кому, как не стражам порядка обеспечивать конфиденциальность?

Да и покинуть город без посторонней помощи было трудновато даже по настоящему ушлым ребятам, самым опасным районом в Трёх сёстрах считали отнюдь не порт, а как раз городские стены. И не потому что они обваливались целыми проёмами, лестницы на них попросту рассыпались под ногами и машикули могли в любой момент рухнуть на голову, а потому, что в недостроенных башнях, кордегардия и ходах прижились личности, не признающие никаких законов, впрочем, закон им отвечал полной взаимностью. Вытравить же маргиналов оказалось не проще, чем крыс из городских амбаров. Но, честно говоря, никто от них избавляться особо и не спешил. Они не слишком мешали городу, который в свою очередь предпочитал их не замечать – всё-таки «укрепление» выполняло свою задачу, служило своеобразной границей, сдерживая всех, кроме совсем уж отмороженных на голову, а их не жалко.

В общем, Ирвин не слишком удивилась отсутствию на стенах приветственных стягов с флагами. Зато стража у открытых настежь ворот так сияла начищенными доспехами, что девушка щурилась, даже въехав под сумрачные, гулкие своды стен. Шлепки лап к’харов и позвякивание упряжи эхом отдавались от камней, а больше не слышалось ни звука, точно как во сне. Арка выхода маячила впереди светлым полукругом, расчерченная древками гизарм охранников. За ними явно кто-то был – и много, – но кто именно, не разглядеть.

Помощницу пробрал озноб, хотя в тоннели было совсем не холодно, даже душно.

Позади натужно, с оттягом заскрежетало железо – решётка, мимо которой они уже проехали, медленно опускалась за спинами сопровождающих Огнекрылого, створки ворот закрывались, отсекая ярко-синее, будто протёртое небо.

– Назад! – каркнул Мар’рат.

– Поздно, – спокойно отозвался Рэнар.

Пятый принц был прав, едущий за Хранителем кортеж закупорил проход не хуже, чем пробка бутылку. Занервничавшие к’хары рычали, огрызались, скребя когтями по камню.

– Что?.. – тоненько вскрикнул кто-то и тут же замолчал, словно его заткнули.

– Всем спокойно, – приказал Рэнар, не оборачиваясь, поднял руку и изобразил ладонью, а потом и пальцами нечто эдакое – Ирвин ничего не поняла.

Зато остальные оказались догадливее. Таши согнал Ольрэ с седла, что-то тихо сказав ему, отчего мальчишка, испуганно округлив глаза поверх своих покрывал, мышкой шмыгнул в паланкин сестры. Мар’рат, подъехав к помощнице, отобрал у неё цепь-поводья, намотав их на руку, подтянув к’хара к зверю Рэна. А гвардейцы наследника, быстро и на удивление слаженно в такой-то тесноте перегруппировавшись, оцепили группку аж двумя кольцами, без особых церемоний отпихнув распорядителя Дороги и всех, кто за ним следовал, к уже закрывшимся воротам.

– Может, лучше они к нам? – непривычно серьёзно предложил рыжий, выезжая вперёд Рэна, чего красавчик никогда не делал, и зачем-то снимая перчатки.

– Поздно, – повторил пятый, – да и не развернёшься тут. Страшно? – добавил без всякого перехода, но как-то так, что Ирвин поняла – вопрос был к ней.

– Да, – негромко, зато абсолютно честно ответила помощница.

– Зря. Пока я рядом, с тобой ничего не случится. – Принц поправил маску, подтянул широкий раструб перчатки, – поэтому не отходи ни на шаг. Двигаем!

Двинули. Стражники, перегораживающие выход, расступились, приветствуя, чётко и разом ударив древками о камень.

Площадь перед воротами оказалась совсем небольшой, едва двум телегам разъехаться, стиснутая с одной стороны будкой пошлинного контроля, правда, с поднятым шлагбаумом, с другой – глухими стенами пакгаузов[2], а дальше тянулась узкая улица. Правда, чтобы пробиться к ней, пришлось бы потрудиться, потому что вся площадь была забита солдатами и отнюдь не городскими стражниками – это даже Ирвин поняла.

Впереди же, широко расставив ноги, сунув большие пальцы за блестящий нагрудник, стояла женщина: по меркам Крылатых не слишком высокая, не по моде коротко стриженная, со слегка кривоватым, явно когда-то неудачно сломанным носом, что, впрочем, её совсем не портило, и удивительно неприятной улыбкой.