Мой свет, моя тьма....

1. Элирия

-Подойди!- то, что когда-то было моим дядей, скалится с трона. Низкий рык, эхом отразившийся от высоких сводов тронного зала, еще несколько лет назад вверг бы меня в ступор, заставив оцепенеть от ужаса. А сейчас же....Сейчас я просто сделала несколько шагов вперед. Молчаливая, покорная игрушка того монстра, что поселился в нынешнем короле Кхалии. Его неуёмная жажда власти, знаний, несметных богатств помноженная на жадность до титулов и денег тайных чернокнижников короны привела к тому, что арх, один из архидемонов, сгустков темной энергии, поселился в нем в нем в ходе одного из древних ритуалов. Тогда погибли все придворные темные маги, вызвав силу столь разрушительную, с которой не в силах были совладать. С одной стороны - великая потеря для того, кто так стремился играть с темным колдовством, а с другой....с другой же- такое же великое горе для Кхалии, что обрела теперь зло в обличие правителя.

Охочий до земных наслаждений, недоступных в том, бесплотном, бестелесном многовековом существовании, правитель ведет себя как сжираемый мукой голода нищий, чудом оказавшийся в безлюдном зале. Вдоль зала стоят столы с прекраснейшими яствами. Исходя слюной, страдалец залезает прямо на столы, жадно черпая дрожащими грязными руками из одного блюда, влезая ногой в другое, и окидывая голодным взором третье. Вот так и для нового короля люди- лишь игрушки, пути удовлетворения собственной жажды жизни. А королевство - пиршественный зал.

Тогда и королевство стало платить тем же- то и дело возникали бунты, жестоко подавляемые короной. В самых недовольных зверствами и поборами землях, приграничье или дальние земли, например, ставились наместники, такие же жестокие и злые как сам арх. И тогда " мир" воцарялся в этих землях, ведь зло, едва ли не равное тому, что правило Кхалией, властвовало и в них, за любое невовольство или даже случайно высказанное вслух возмущение наказывая так страшно, что у других, даже если воины приходили за их близкими для развлечений знати, не было ни малейшего желания перечить. Слезы лились молча. Люди проживали каждый день как последний, не зная, будут ли завтра вместе, будут ли живы....

Нечастных девушек -вилланок, да и знатных, порой, тоже, десятками свозили для безумных развлечениф короля и его приближенных во дворец. И счастьем считалась доля, когда надоевшую игрушку, униженную и раздавленную, снабдив небольшим приданым, просто выдавали замуж за кого-то из нищих старых представителей знати, или же наоборот, молодых и амбициозных придворных, желающих исполнением воли короля заработать себе место у трона. Глупцы ошибались, так и проводя дни в отдалении от основной группы королевских прихвостней. Гнев вымещали, естественно, на несчастных женах, боясь даже в мыслях обличить истинного виновника. Короля. Нет, двух виновников- короля и собственную жадность! Такие для меня были не меньшим злом, чем Арх.

-Ближе, - с шипением нетерпеливо стучит чудовище пальцами с длинными черными ногтями по колену. Мерцающие лампы вдоль стен освещают мертвенно-бледное лицо, въедливо взирающее на меня.

Я встаю на первую ступеньку, ведущую к трону, потупив взгляд.

-Моя дайна* - ( * дайна- принцесса) вкрадчиво и тихо начинает он, из чего я делаю вывод, что сейчас мне сообщат об очередном кошмаре. Впрочем, разве может это существо с горящими злобой и ненавистью глазами, поведать о чем-то хорошем?- Я отдал приказ провести игры. Завтра начнутся приготовления.- обернув пальцы тканью белой как снег, подбитой горностаем, мантии, поднимает мне подбородок, пристально глядя в глаза. Словно ожидает малейшей реакции. Возмущение. Ужас. Неповиновение. Страх. Но я так давно научилась маскировать их, что сейчас, не дрогнув, выдерживаю этот тяжелый взгляд.

Да и как не выдержать - в первое время за любое моё непослушание платили люди. Слуги, горничные, простые вилланы, пленники, рабы. На что хватало в тот момент больной фантазии этого чудовища.

-Да, мой Господин. - одними губами тихо произношу, пытаясь удержать боль в сердце. Скоро вновь погибнут люди. Много людей. Безвинных. Просто в угоду зверям внутри короля и его приближенных. И выбора у меня нет- в тот день, когда я, подкупив стражу, попыталась выпустить на волю двух юных пленников, совсем ещё мальчишек, король велел заменить их десятком женщин и детей. Чтобы вымолить их жизни, я стояла на коленях у трона несколько дней- такова была прихоть арха. Но также он прекрасно дал понять, что это- лишь раз. "В следущий раз твои слезы, просьбы или необдуманные поступки глупой доброты вроде этого"- хмуро сказал он тогда-" приведут лишь к тому, что я буду увеличивать число участников. И только женщинами и детьми. А попытаешься уйти от меня на тот свет"- злобно продолжил он, заранее предугадывая мои поступки-" Отправлю тысячи следом! Тысячи!".

Так что выбора не было. Клетка. Золотая клетка со зверем.

Вдруг арх сходит с трона, приближаясь ко мне. Украдкой взглянув на него, замечаю, как его образ жизни и тьма измучили носителя. Одутловатое лицо дяди избороздила сеть морщин, красные прожилки в глазах, тонкие, еле заметные, трещинки у губ. И клубящаяся непроницаемая тьма в глазах.

-Сладкая....- вдруг наклоняется ко мне, почти касаясь головой шеи. Крылья носа нервно подрагивают, когда он с шумом втягивает воздух, смакуя мой аромат- Вот почему...почему они тебя любят!? - вдруг, скривившись, бросает он, сжав кулаки.

Мне нечего ответить. Я предала мой народ. Не смогла защитить. Не смогла изгнать зло, воцарившееся под стенами замка. Я не заслуживаю той любви, которой они меня награждали раньше. Сейчас же? О, дядя лукавит- ему просто нравится думать, что в его полной власти тот, кто так любим народом. Нет. Меня он любят, меня боятся! Меня ненавидят. Дайну Элирию считают такой же нечистью, как и короля. Но никак не любят.

Смрадное горячее дыхание обдает мне щеку, когда король нависает надо мной. В каком-то странном порыве он обнимает меня- и тут же, визгливо вскрикнув от боли, отлетает назад, запутавшись в складках мантии, падает навзничь к моим ногам. Кто-то из новых слуг и стражи тут же бросается помочь ему, несмотря на мой шепот, что этого делать нельзя! Глупцы! Король ненавидит свидетелей, обличителей своих слабостей. Однажды, на " ночной охоте", где несколько пьяных и распаленных похотью мужчин во главе с королем, скачут по лесу за обезумевшими от ужаса девушками- вилланками ( * вилланка- крестьянка), король вылетел из седла. К нему тотчас же бросился молодой оруженосец, причитая и переживая, он откинул пику, принявшись помогать его величеству встать. На следующий день голова юноши красовалась на Главной площади, надетая на ту самую пику.