Молитва

III

В один из вечеров Талгат сидел у окна, слушая музыку, льющуюся из его старенького музыкального центра, уже в который раз внимая песне известного чеченского певца. 

Мой верный брат, закрой для злобы сердце. 
В кипящем сердце гнев – твой худший враг. 
Злых мыслей яд в него готов втереться 
И водрузить своей победы флаг… 

Несчастный раб, как громким стал твой смех? 
Спеша грешить, веселье торопило. 
Каких высот достиг, в делах успех, 
Иль ты познал вкус всех земных утех? 

Несчастный раб, ведь то тебя сгубило. 
Грешил, смеясь. Как жалок твой исход! 
Под горький плач тебя примет могила, 
Так почему ступаешь горделиво?

Голос Тимура Муцураева – бархатный, проникновен¬ный, с легкой хрипотцой, прекрасное исполнение, казавший¬ся глубоким смысл его песен сильно воздействовали на Тал¬гата, заставляя трепетать сердце, задевая чувствительные нервные струны души и всю её переворачивая. Но когда он вникал в содержание песен Тимура, ему становилось не по себе и до боли жутко от понимания того, к чему призывает этот волшебный голос. Казалось, песни эти пропитаны кро¬вью, запахом смерти и болью, и шахиды в них представлены героями. В каждой песне звучат ноты жалости к самим себе, к маленькому и безвинному чеченскому народу, который хо¬чет поработить огромная мощная Россия. Слушая чеченско¬го барда, Талгат погружался в глубины своей души, испытывая горечь и жалость к самому себе, к своей неудавшейся судьбе. 

Расплаты час к тебе уже грядёт, 
Блеснёт слеза, но поздно покаяние! 
Плачь, о, моя душа, пред часом воздаяния! 

Дрожь волнами пробегала по телу: не мог он без волне¬ния слушать талантливого певца. К сожалению, голос Тиму¬ра и его песни для целого поколения молодых ребят оказа¬лись подобными сосуду со смертельным ядом, отравившим и поразившим их сердца. Для ребят, которые, не имея поня¬тия, кто такие моджахеды, захотели ими стать под влиянием творчества Муцураева. В то время Талгат тоже ещё не пони¬мал, насколько отравляющее влияние оказывают эти песни на него. Мощные по своей энергетике песни Тимура Муцу-раева дурманили молодое поколение, заставляя противосто¬ять разуму, идти по велению сердца на «священную войну» – джихад… 

О, Аллах, мир окутан страшной мглой! 
И война вновь сменяется войной! 
Страшный век, век неверия и зла! 
О, Аллах, лишь в джихаде жизнь ясна!.. 
Горы пепла и огня…В храм войдут твои войска. 
Ты молитвам их внемли, души в вечность забери! 

Слушая музыку и наблюдая, как детишки играют во дворе, он поймал себя на безумной мысли, представив вдруг воюющую Чечню в своём маленьком дворе. На месте песоч¬ницы, где только что играли дети, он увидел воронку от по¬павшей в неё бомбы и клубы дыма над разворошенной взры¬вом разноцветной беседкой, где сидели родители, наблюдая со стороны за своими детьми.
Неожиданно зазвенел телефон, заставив вздрогнуть Талга¬та и отогнав страшные мысли и видения, пришедшие в его голо¬ву. Дрожащей рукой он поднял трубку и прислонил к уху: 
– Ас-салямуалейкум, Талгат, как ты, ахи? Приходи ко мне, ты же любишь задавать кучу вопросов, а я не могу на все твои вопросы ответить, – с некоторым укором в голосе сказал в труб¬ку Марат и продолжил. – И вот что, приходи с младшим братом. В гостях у меня будет семья из Атырау – репатрианты, прие¬хавшие из Узбекистана, Исмаил и Дина. Кстати, Исмаил учил¬ся в Сирии, тебе будет полезно услышать его. Он знаток исла¬ма, можете с братом задавать ему все вопросы, которые вас так интересуют.
Прошло всего недели две с тех пор, как Талгат начал совер¬шать намаз, а его брат уже месяц, как стал молиться. Они хоте¬ли вместе начать читать намаз, но у Талгата не было таких спо¬собностей быстро всё схватывать, как у Нурлана. Младший брат легко заучивал суры, слова и предложения на арабском языке, необходимые для совершения намаза. Но глубоких знаний об исламе не было у обоих. Поэтому они с удовольствием приняли приглашение Марата и были рады возможности впервые пооб¬щаться с человеком, имеющим знания в исламе. 
Марат пригласил около десяти человек. Кто-то из пригла¬шённых гостей уже читал намаз, а кто-то только недавно стал интересоваться верой. Взглянув на Исмаила, братья про себя от¬метили, что он выше среднего роста, стройный, безусый муж¬чина с небрежно растущей длинной бородой. Исмаил был одет в джинсы и белую футболку. Супруга его была в никабе чер¬ного цвета, закрывавшем её лицо и оставившем только узкую прорезь для глаз. Она была худенькой женщиной невысокого роста, с большими глазами. Общение с вновь прибывшими го¬стями оказалось для всех не только полезным, но и очень при¬ятным. Все с интересом слушали Исмаила, который так искрен¬не выражал свою любовь к вере. Он был рассказчиком от Бога, и это завораживало слушателей. Братья и сёстры по вере слушали его с открытым ртом. Исмаил держал перед собой Коран, иногда заглядывая в него, перелистывая страницы, чтобы найти нужную суру или аят. Его глубокие познания, умение переска¬зывать наизусть множество хадисов поразили Талгата. По рас¬сказам Исмаила, достичь таких знаний об исламе он сумел бла¬годаря учёбе в Сирии, а именно в Дамаске. 
– Почему между нами и мечетью есть какая-то неприязнь? Мы никому ничего плохого не сделали, но имамы мечети на нас косо смотрят, – негодуя, спросил у Исмаила один из гостей. 
– Имамы дистанцировались и от мусульман, и от мечети. Они думают, что они особые и важные люди, а прихожане – слуги. Эти имамы ни за что не пойдут на тяжёлую работу, – с жаром ответил гостю Исмаил, в глазах его загорелся злой ого¬нек и тут же погас.
– Но у них авторитет, люди оказывают им уважение, дают им деньги по пятницам и на похоронах. А нас они не любят, по¬тому что мы не даём им денег, потому что Аллах не нуждается в деньгах, – продолжали говорить гости Исмаилу. 
– Эти люди – джахили. Они не понимают, что в исламе вера не покупается и не продаётся. Люди должны сами молиться и поклоняться своему Господу, а не бежать в пятницу в мечеть с целью заплатить за всё имаму, надеясь, что тем самым снимут с себя груз ответственности перед Богом. В исламе такого нет. Но, если вы истинно верующие, то вы будете разъяснять людям, что существуют пять столпов ислама, таких как шахада, пяти¬кратный намаз, пост в месяц Рамадан, закят и хадж, и тогда си¬туация изменится. Эти все столпы взаимосвязаны между собой, – приятным завораживающим голосом внушал им Исмаил.
– Людям хочется уйти от ответственности. Они уверены, что делают всё правильно, ведь мечеть как бы сама их в этом по¬ощряет. А нас люди считают сектантами, – с огорчением выска¬зала свою обиду одна из сестер по вере. 
– Проявляйте огромное терпение. А в себе воспитывайте и развивайте лучшие качества. Делайте больше людям добра, давайте садака б едным. Ш айтан д елает в сё, ч тобы п омешать человеку дать милостыню, потому что подаяние продлевает жизнь человека, как резинка стирает с бумаги написанное ка¬рандашом. Начните прямо с завтрашнего дня, – успокаивал её тихим, но убеждающим голосом Исмаил 
– Иногда я плохо сплю. Какое-то тревожное чувство угне¬тает меня. Но я только недавно стал интересоваться исламом, – пожаловался один из братьев по вере. Талгат посмотрел на него: худощавый мужчина с длиннющей бородой, на вид лет двадца¬ти пяти, на казаха не похож. Внешне скорее напоминал жителя Кавказа. Позже Талгат узнал, что он казах из Сарыагаша. 
– Шайтан смеётся над человеком, считая его слабым и не¬достойным быть наместником Бога на Земле. Он старается от¬вратить человека от совершения праведных поступков. Он вли¬яет на большинство людей, но, тем не менее, он боится Аллаха. Перед сном всегда читайте аят «Аль-курси». Когда шайтан слы¬шит этот аят, всегда убегает, – убеждал его Исмаил.