Молнии Великого Се

Под звездами и над. Часть 1.

И вновь Камень удостоился лицезреть незабываемое, волнующее зрелище, когда огненная колесница вестников Великого Се, пронзив небесную твердь, в сияющем ореоле парит над горами. Ничего более прекрасного и удивительного он в жизни не встречал! Однако величие невероятной картины, как и радость победы, омрачала не только скорбь по погибшим, но и неслыханные новости, которыми поделилась сестра царевны. Тьма окончательно взяла в надзвездном краю верх, и ее служители решили обрушить свой гнев на ни в чем не повинный несчастный Сольсуран.

— Всему виной Молнии! — с потерянным  и раздосадованным видом пояснил родным Ветерок. — Змееносцы полны решимости если не заполучить их, то уничтожить, пусть даже для этого придется сравнять с землей весь Сольсуран.

Молодой Ураган чувствовал себя виноватым из-за того, что так и не сумел отыскать это чудовищное оружие, которое передали царю Арсу, то есть его отцу. Оружие, способное изменять пространство и ход времени. Тем более что разгадка маячила, казалось, так близко, и открытие, сделанное царевной, вселяло уверенность в правильности выбранного пути.

Камень не сумел сдержать священного трепета, когда увидел выложенные рядами двенадцать травяных рубах, когда услышал древние строки Предания. «Иди серединным путем без боязни». Эту фразу, составившую двунадесятый ряд его рубахи, он хорошо знал. В роду Могучего Утеса ее хранили как назидание, под серединным путем подразумевая путь Великого Се или Путь Правды. И не было ли воли высших сил в том, что именно на этом пути, ведущем, как оказалось, в Гарайю, он повстречал сольсуранскую царевну и впервые скрестил меч со служителями тьмы.

Впрочем, насчет Гарайи, куда, не дождавшись товарищей, отправился неугомонный Вадик, у Ветерка и других вестников имелись серьёзные сомнения.

 — Ну негде там прятать корабль! — вновь совершенно чисто выговаривая слова наречия надзвездных краев, разводил мохнатыми ручищами Синдбад. — Нет там пустот такого объема!

— Если только, как во дворце, не установили устройство телепортации! — предположил Дикий Кот, имея в виду тот магический портал, который перенес их в Пустыню Гнева. — Твой отец, — кузнец выразительно глянул на Ветерка, — и те, кто ему помогал, судя по всему, любили такие штучки.

— Устройство телепортации легко обнаружить. Даже оборудования особого не нужно! — напомнил товарищам Вим.

 — А во дворце? — с сомнением глянул на него Дикий Кот.

 — А во дворце мы и не искали! — неудобно повернувшись, схватился за раненый живот Эжен.

 — Существует еще один заброшенный храм! — позволил себе заметить Камень. — Прямо посреди травяного леса. Как раз на половине пути между змеями и Горным Котом. Премудрые жрецы, используя скалу, напоминающую Роу Су, как ориентир, определяли там наступление времени Праздника Первых побегов. И там есть знак Поднятой руки.

 — Я там тоже смотрел! — устало отозвался Ветерок. — Насчет пустот я не имел возможности проверить, но знак Поднятой руки никак не отозвался.

 — Может быть, просто не настало время? — промурлыкал Дикий Кот.

Ветерок, казалось, товарища не услышал, со странным выражением в какой раз перечитывая строки, начертанные на скрижали: послание, которое первый из рода царей адресовал ему, разделенному с ним толщей веков, осиротевшему сыну.

 — «Ты тайну открыл, только тайна не та»! — повторял он, перелистывая тетрадь с отцовскими стихами. — Почему эти строки кажутся мне знакомыми? Здесь их нет, а между тем, я их помню. Они имеют какое-то отношение ко сну, который отец видел накануне полета! В нем Роу-Су указывал ему место для посадки корабля посреди травяного леса…

 — Может быть, существует какая-то другая тетрадь? — предположила царевна.
Ветерок глянул на нее с недоверием.

Надо сказать, что за время их недолгого отсутствия в поведении царевны произошла какая-то невидимая глазу, но ощутимая перемена. Вместо того, чтобы торжествовать и радоваться своему невероятному открытию, которое само по себе, как считали Дикий Кот и Синдбад, могло бы остановить вторжение, дочь царя Афру выглядела подавленной и испуганной. О расшифровке двунадесятого ряда рассказывала сбивчиво, словно с чужих слов. На первое после долгой разлуки объятье Ветерка ответила очень сдержанно, ранам не уделила почти никакого внимания и вообще, кажется, больше возвращения мужа живым обрадовалась встрече с сестрой.

Конечно, холодность вполне объяснялась усталостью, усугубленной страхом перед будущим, которое им всем уготовили змееносцы: непомерный груз для женщины, и без того исполненной ответственности и тревоги за растущего в чреве ребенка. Вот только Ветерка эти вполне разумные объяснения, которыми счел возможным поделиться Камень, не очень-то удовлетворили.

 — Она стала какая-то совсем чужая! — не скрывая тревоги, поделился он. — Точно никогда и не любила. Впрочем, может, оно и к лучшему! Не так больно! — добавил он обреченно, вновь вспоминая о том странном сроке, который ему назначили Сема-ии-Ргла. — Если, конечно, нас еще до того всех не обратят в плазму!

Камень вздохнул. «Куда ни кинь, всюду клин», кажется, так говорили вестники? А тут еще Синеглаз, голос которого слышали не только товарищи Ветерка из надзвездных краев, включая Лику, но и все, кто во время битвы находился рядом с ним. Защитники крепости уверяли, что их пленник все это время не покидал узилища и показывали свернувшегося на подстилке Роу-Су.

 — Ох, предупреждал я, что это пленение княжича еще выйдет нам всем боком! — покачал головой Дикий Кот, потирая красные от многодневного недосыпа, раздраженные пылью глаза.