Монетка "Да/нет"

Монетка "Да/нет"

- И представляете, она на меня смотрит, глазами своими хлопает огромными, - слышу я где-то за спиной и чуть справа насмешливый мужской голос. – А потом каааааак завизжит!

Следом хохот еще нескольких человек. Сложно сказать мужчины рядом с ними или женщины, да и я уже отошла, но, скорее всего, мужчины, либо женщины, которым на женскую солидарность совсем уж все равно. Я спускаюсь по лестнице. Здесь мало женщин, а те, что есть, - я киваю знакомой, с которой мы пересекаемся взглядом, - похожи друг на друга. Сжатые губы, потухшие глаза и затаенная обида в глубине.

Когда я была моложе, юнее и немного наивнее, я, как и сотни девчушек, впервые сжимавших свой диплом об окончании факультета борьбы против темных сил, пришла сюда. Полная энтузиазма и оптимизма. Нет, конечно, я знала, что это «мужская» сфера, и женщин туда пускают неохотно, но также и знала, что, если пробьешься, если останешься… и если ты достигнешь какого-то мало-мальского прогресса, - ты прославишься и прославишь всех женщин.

Несколько таких, - я косо глянула на три больших портрета на дальней стене, - уже совершили, почему я не могу? Три женщины, все в полный рост и как на подбор: рыжая, черноволосая и блондинка. Красивые, гордые, но чем-то похожие. Глазами. Если закрыть низ лица, где кто-то улыбается или ухмыляется, то глаза сразу становятся такими… одинокими.

В отличие от многих, я быстро поняла, что дело это гиблое, и жить так невозможно. Там, где мужчинам нужно прикладывать лишь немного усилий, мне приходилось выворачиваться наизнанку. И дело было не только в сложности работы, но и в отношении. Первое время тебя сторонятся, подкалывают, иногда специально пугают, проверяют на прочность, подставляют и зло шутят, объединяясь против тебя. Если выживешь, даже возможно найдёшь друзей.

Но стоит ли оно того?

Поняв, что никогда не стану великим и могучим магом-защитником, я быстро начала получать параллельно второе образование, что вызвало новую волну насмешек и подколов. Порой даже жестоких. Однако я смогла уйти. Это помогло. Я осталась как запасной вариант и в самых редких случаях меня вызывали для участия.

Все бы так и оставалась из года в год, из года в год. Пока не пришла Натэль. После Катастрофы Осени, как потом это начнут называть, она сделала то, о чем раньше говорили тихо, шепотом и за закрытой дверью. Выставила проблему напоказ, вывалив грязное белье факультета на всеобщее обозрение. А потом начала все разносить по камню. Всего-то каких-то 50 лун, и вот уже здесь бывают и посветлевшие лица, полные надежды. Не то, чтобы сюда ринулись женщины, но жить им стало чуточку проще. Теперь за высмеивание можно было получить выговор, при чем даже от товарищей. Натэль была талантливым оратором. Слишком молодым, чтобы быть услышанным при других обстоятельствах, но люди, объединенные одним горем и одной потерей, готовы были её услышать. Теперь были готовы. Время нашло для нее горькие, но нужные обстоятельства, она появилась на сцене, и все изменила.

Я же осталась заниматься бумажной работой при институте. Для многих это казалось слишком низким, с дипломом-то защитника, но мне хватало. С момента Осенней Катастрофы я больше ни разу не возвращалась к работе по основной специальности, и никогда более даже об этом не упоминала. Через пару дней будет годовщина, ровно 50 лун, и по этому случаю в городе готовится большой празднество.

В день праздника мы с Натэль встречаемся взглядом, она незаметно кивает мне, я ей тоже, а после всего этого шума, гама и непритворных слез мы встретимся с ней в чистом поле под гигантским раскинувшимся дубом. Каждую декаду лун мы приезжаем сюда с ней. Иногда пересекаемся, иногда нет. Иногда просто стоим или сидим под деревом и расходимся. Молча.

- Как твои дела? – В этот раз начинает она разговор. Ее темно-рыжие волосы гладко зачёсаны назад и заплетены в косы разного размера, украшены бусинами и медальонами, сама она одета в длинную меховую накидку до самой земли черного цвета. В длинных рукавах прячутся изящные кисти рук с белой, словно мрамор, кожей. Пальцы украшены каменьями и кольцами, среди них выделяется перстень на указательном пальце. Мужская чеканка совсем не подходит её стилю, но по нашему негласному мнению было решено, что его кольцо останется у нее. Он ведь так и не сделал мне предложение официально, чтобы по всем правилам. Просто отдал кольцо.

- Как обычно. Сама как?

Мы не смотрим друг на друга, и она молчит. Про её дела знает весь город. А ведь когда-то эта молодая женщина с гордым взглядом воительницы была лишь девчонкой, постоянно ссорившейся со мной из-за старшего брата. Она спорила, и плакала, и ревновала, в общем вела себя некрасиво. Один раз даже столкнула в озеро. Я улыбаюсь при этом воспоминании.

Вижу ее внимательный взгляд, она заметила мою улыбку и пришлось поясниться:

- Помнишь тот день? День рождение вашей мамы. Была страшная жара, и она… Аврора-дэви пригласила нас с Люмером на обед. Ты столкнула меня в озеро, когда он пытался меня поцеловать на пирсе около лодок.

На мгновение я вижу, как облик Натэль меняется, на губах появляется сначала шкодливая улыбка, а потом она краснеет. Когда она такая, она становится больше похожей на девушек своего возраста.

- Да… прости.

- Нет. Это хорошее воспоминание.

Мне хочется что-то добавить к этому, но нужных слов нет.

- Мне не хватает его, - добавляет Натэль. И наши улыбки тут же гаснут. Мы снова в поле, снова перед дубом, и тут так холодно, что руки без перчаток превращаются в ледышки за секунды. Но внутри без него - холоднее.