Монстрик

Монстрик

— Саич!!! Ты там как???
Крик парня далеко разносился по туннелям полузаброшенного отстойника, напарник уже минут пятнадцать как забрался в лаз, и верёвка не дёргалась, а значит, опытный, но уже не молодой ремонтник не двигается. Может, просто стоит на месте, а возможно, потерял сознание и медленно умирает, надышавшись спёртого воздуха с обилием совершенно неполезных для организма газов.
— Виктор Саввич!!! Ты там как?! Дёрни за верёвку!
Неугомонный парень продолжал кричать в лаз, но сам шагнуть не решался. Набрав в грудь воздуху, чтобы позвать в третий раз, смиряясь с мыслью, что придётся погружаться в царство склизких и отвратительно пахнущих миазмов, парень прислушался и вместо заготовленной фразы выдал:
— Чаво, блин?
— Говорю, за хер себя подёргай, а не за верёвку, — из мрачной дыры в полу раздался голос напарника, а за ней и голова, тяжело дышащая, пот застилал глаза и смывал густую чёрную массу, которой было запачкано всё окружающее и плоть тоже. — Коль час мой придёт, то не здесь, совсем не здесь, — продолжил Виктор Саввич, расположившись на краю лаза, — вот верю я, что костлявая придёт за мной в постели…
Молодой подал руку напарнику, и тот уже нормально встал, остановившись на полуфразе в размышлениях и том, как бы ему хотелось умереть. Нужно было отмываться и составлять рапорт, в котором в ярчайших красках описать, в сколь прекрасном состоянии прибывают туннели очистных сооружений, сколь крепка полувековая кладка, что текут там кристально чистые молочные потоки, а воздух соперничает с альпийскими лугами или голландскими полями. Написать всё то, что ждёт руководство, то, что вписывается в его, руководство, картину мира. А то, что на самом деле, на это всем плевать. Ибо даже ремонтники дальше сотни шагов вглубь не ходят, если всё не обвалилось, значит, держится, а значит, главное — чтобы упало не в их смену.
— Ты люк закрыл?
— Да вроде да, как вытянул тебя, так ногой его и подвинул.
— Ногой? Ты кому в уши льёшь? Пудовый люк, там монтировка гнутая валяется для этого. Беги обратно, давай. Пойдёт кто из обходчиков и рухнет, а то и кляузу напишет. Я из-за твоей глупости лишаться премии не хочу. Бегом, блин, пока недалеко отошли. Минутное дело.
— Да закрывал я его, — соврал молодой, возвращаться в самое грязное, да и малопосещаемое место совершенно не хотелось. — Пошли вместе, готов поспорить, я его закрыл.
— На понт взять хочешь? Ну пошли, но если он открыт, с тебя пиво.
— По рукам.
Молодому ничего не оставалось другого, как соглашаться. Жаль, конечно, сотни, но фиг с ним, проставится. Платят одинаково, а напарник работает больше.
Вновь войдя в зал, по центру которого и находился вход в страну миазмов, оба немного опешили: люк и вправду был закрыт.
— Вот что я и говорил — закрывал я.
— Цыц. Нечисто здесь что-то.
— Ась?
Виктор подошёл к люку и внимательно на него посмотрел. Молодой подошёл ближе и встал у напарника за спиной.
— Видишь? Врун малолетний.
— Чё?
— А то, монтировка вон валяется, под тряпицей, но люк закрыт, и следы на нём странные, как будто от пальцев. Что за херь?
— Я это, в душе… не знаю. Закрыт, и ладно. Пошли мыться.
— Не-е-е-е, — протяжно выдохнул Виктор, — это уже интересно. Нужно разбираться.
— Это я закрыл ногой. Говорю же.
Виктор нагнулся за монтировкой и подцепил край люка, с явным усилием приподнял тяжёлую литую крышку и потянул на себя. Медленно начал появляться провал в неосвещённые недра.
— Ну и как ты одной ногой это сдвинул? А?!
— Не знаю! Пошли отсюда. Я тебе ящик пива подгоню, только пошли на хер.
— Без истерик, молокосос! — рявкнул Виктор и с большей натугой потянул дальше. — Ладно, что-то она потяжелела.
— Да пошёл ты, задолбал уже. Я сваливаю…
Перебранку прервали странные звуки из лаза, что-то между бурлением большого потока воды и шипения. Глаза мужчин встретились друг на друге, и они оба взглянули на внезапно открывшийся люк. Хотелось материться, необходимо было орать, а самым разумным было бы бежать. Но сил ни вздохнуть, ни пошевелиться не было. Тишина, гробовая, до звона в ушах, только стук, оглушающий стук в ушах, от сердца, от застывшей до ледяного состояния крови. Перед мужчинами вылезший наполовину из люка стоял монстр. Чудовище бледно-серого цвета на свету и переливчато-чёрное в тени. Были отчётливо видны руки или лапы, но ни локтей, ни пальцев не было. Массивное туловище плавно, не по-человечески плавно перетекло в голову — такую же гладкую, как и всё остальное. Только две маленькие бусинки глаз неотрывно смотрели на напарников. Секунда или две прошло с того момента, как оно показалось, и вопрос был только в том, кто первый решится пошевелиться. Глаза или то, что можно было принять за глаза, пропали, обтекли непрерывно колышущейся плотью, словно веки, и появились вновь. Вот только они уже были другими. Без отблесков, огромные, словно два пятна мрака, недвижимые, но не было сомнений, что они внимательно изучают людей. Хрупкую ситуацию нарушил молодой: он отшатнулся назад, оступившись на осколке кирпича. Патовый момент прошёл, и все это осознали, но каждый по-своему. Будучи уже в движении, молодой рухнул назад, упав на спину, и, зачем-то перекатившись, пополз к выходу. Виктор в эту же секунду, держа в руке монтировку, замахнулся на чудовище, но и оно не бездействовало. Быстро, но при этом плавно оно протянуло к мужчине конечность. На первый взгляд, в первые мгновенья она казалась щупальцем, но долю секунды спустя она разделилась на отростки. Этакие три пальца. Монстр потянулся к человеку, наклонился к нему и попробовал дотронуться. Человек из полузамаха опустил металлический прут на то, что приближалось к нему. Удар — и металл коснулся странной плоти. Словно открытой ладонью ударили по мокрой и упругой поверхности. Чудище отреагировало более чем по-человечески: поджало конечность и попыталось потереть второй. А там, что можно было бы принять за голову, помимо иссиня-чёрных глаз, словно надрыв, образовался рот. Отверстие с неровными краями и уходящей вглубь тела полостью. Вновь раздался этот странный клокочущий звук, бульканье и шипение. Глаза сузились, не уменьшились, а словно прикрылись, и конечности напряглись, оперившись на края люка. Виктор, уже отойдя от первого шока и осознав, что неведомое чудище возможно чувствует боль, приготовился к бою, бросив краткий взгляд на напарника: тот только начинал отползать, ещё возясь в пыли и больше проскальзывая, пятясь и стараясь найти опору на бетонном полу. Помощи от него ждать не приходится, в лучшем случае кого-нибудь позовёт, когда сбежит. Значит, бой один на один, как во дворе, в детстве. Только противник не такой же пацан из соседнего двора, а настоящий монстр. Но хоть в руках не палка какая, а металлический прут, сантиметровый в диаметре и загнутый на концах. Серьёзное оружие, значит, и шансы велики.
Монстр проворно вылез наружу и, не отводя глаз от Виктора Саввича, вновь попробовал до него дотянуться, но делал это медленнее, плавно и осторожно. Когда тройное щупальце вновь достигло зоны, где можно отмахиваться, Виктор занёс своё оружие над плечом и пару раз подёргал. По телу чудища пробежало пару волн, и на широченной шее, больше похожей на плечи, открылись маленькие щёлочки, они затрепетали, стараясь всосать воздух. Но быстро захлопнулись, и в позе монстра что-то изменилось, еле заметное, но очень важное. Казалось, что ему тяжело здесь, оно вздрагивало, и переливистые волны, пробегающие по его телу, участились, но путались в направлении и сталкивались. Мужчина попятился, всё так же держа прут над плечом, готовый ударить в любой момент. Монстр качнулся вперёд, сокращая расстояние, как бы перетекая из одного места в другое и в это же время вновь протягивая щупальце. Виктор махнул монтировкой и отбил один из отростков, сделал шаг назад, но не успел встать наизготовку. Второе щупальце обвило его ношу и потянуло к монстру. Упав, он ударился головой и раскинул руки, раздался звон металла о бетон. Мгновенно собравшись, он без замаха начал бить щупальце, но монстр уже никак на это не реагировал, лишь побулькивал в такт ударов. В конце зала заскрипела дверь, и Виктор понял, что остался совсем один, молодой напарник окончательно сбежал. И даже если он позовёт на помощь, никто не успеет. Виктор был опытен, ибо не одно десятилетие работал на этом объекте, сколько раз он спускался в подземелье и счесть-то невозможно. Это молодые морщили лбы и воротили носы от работы, а Саввич привычно прыгал в нечистоты, давно смирившись с грязью и вонью. Но такой концентрации, как сейчас, он не чувствовал никогда. Уже впитавшееся в кожу сладковато-кислое, специфически омерзительное. Монстр распластал его на полу, обвив щупальцами ноги и руки. Монтировка осталась в метре от него, банально выпала после одного из неудачных ударов. Страха уже не было, как и обречённости. Они смотрели друг на друга, изучая и пытаясь понять, кто есть кто. Глаза человека слезились, руки немного покалывало, а привыкший ко многому нос старался вдыхать через раз. Монстр смотрел не моргая, лишь иногда как бы изменяя размер глаз — то ли фокусируя, то ли стараясь подстроиться под непривычное освещение. Плоть монстра оказалась действительно бледно-серой, но очень многое зависит от освещения: она переливалась и меняла оттенки непрерывно и с первого взгляда хаотично, но, возможно, была какая-то логика и в этом. Одним из отростков щупальца чудовище поглаживало человека. Водило то по шее, то по одежде, стараясь проникнуть и в карманы, и за воротник. Оно изучало свою находку. В тех местах, где чудище прикасалось, часто появлялась так хорошо знакомая жижа, Виктор называл её «чернуха». В канализационных трубах не до конца сгнившая органика скомкивалась в такую субстанцию. Но казалось, что монстр сам выделял её: пятна появлялись и быстро засыхали, причём если эта грязь была на щупальце, то она уже стёрлась бы. Человек не решался заговорить и не только из-за того, что в голову ничего не приходило. Он опасался, что его будет тошнить, да и были опасения, что щупальце решит забраться и в рот, а тогда уж точно вырвет.
Относительную идиллию разрушили скрип и крики, человеческий вой и самое неожиданное, что может быть, — выстрелы. Дверь распахнулась, и местный охранник Артур Робертович, человек не просто старый, а дряхлый, встал с ружьём наперевес. Не зря ему приписывали, что он воевал и неоднократно. Охранник упал на одно колено и, практически не целясь, выстрелил в монстра. Пленник, осознав это, не успел вообще никак отреагировать. А против пули противопоставить можно только броню, ею монстр не обладал. Снаряд вошёл в одно из щупалец и, пройдя насквозь, увяз в самом краю туловища. Воодушевлённый попаданием, старый охранник выстрелил ещё дважды. Но монстр не стал дожидаться, и лишь одна пуля попала, зато куда-то в область груди. Виктор бы порадовался меткости старого вояки, но у него образовались непредвиденные трудности. Монстр, до этого относительно безвредно держащий его, начал дёргаться, совершенно не обращая внимания на пленника, и перекрутил его по оси, освобождая щупальца. Хруст в области поясницы и нестерпимая боль наполнили его сознание. Тьма на мгновенье затмила глаза и отпустила сознание, но лишь для того, чтобы наполнить новой болью. Запястье словно срезало, так называемые пальцы монстра, оказалось, имеют острую кромку, словно когти у кошек. Пока не было серьёзных угроз, монстр втягивал их. Но получив пулевые уколы, импульсивно выпустил, срезая всё, по чему они скользили. Ноги чуть ниже колен были прорезаны до кости, но Виктор этого уже не чувствовал, ибо таз был вывернут под таким неестественным углом, что человек никак не в состоянии так оборачиваться. Жалобный стон вырвался из его уст. Монстр навис над человеком, как бы решая, что же делать с ним дальше: продолжить изучение или оставить. Монстр схватил Виктора и прижал к себе, словно маленький ребенок не решаясь оставить любимую игрушку. Тело монстра оказалось весьма теплым, но склизким. Волны пробежали по телу монстра и теряя сознание Виктор почувствовал как на животе или груди монстра раскрывается маленький кармашек. Благословенная тьма окутала Виктора, сознание всё-таки покинуло его. А бой продолжался своим ходом, охранник вновь прицелившись, нажал на курок. Пули ушли в пустоту, проворное чудовище скользнуло, перетекло от линии огня. Человек, опутанный щупальцем вновь очнулся, чудовищное создание всё никак не могло решить, тыкая человеком в развезшийся карман. Поместив голову Виктора, окунув его в слизистое наполнение кармана, монстр попробовал подтолкнуть туда же и ноги. Но кровавые обрубки не влезали. Из раны на груди вырвалась маленькая струйка. Монстр погладил кожу и смахнул свою кровь. Мгновенье последних раздумий окончено: изящное и плавное перемещение вбок, и, словно жидкость, он одним движением проникает в люк. Безжизненное тело Виктора вывалилось на грязный пол, изо рта сочилась тонкая струйка мутно серой жижи. Кровь монстра попала на грудь Виктору, пропитав спецовку, она начала разъедать ткань и кожу человека, впитываясь и пенясь.
Тем же вечером в кабинете директора.
— Вы все в курсе, что сегодня произошло.
Кабинет, переполненный людьми в костюмах, почти все дружно кивнули.
— Так вот, говорю вам, в курсе чего вы конкретно. Старший техник Евашкин был на проверке старой канализационной системы. По недосмотру своего напарника задохнулся и утонул в колодце. Труп Евашкина обследовал судмедэксперт и причина смерти, помимо многочисленных переломов, является асфиксия. Они выясняют что там да как, но можно сказать точно, утонул в нечистотах. А каких именно, плевать. На месте обнаружен перетёртый страховочный шнур. Напарник уже задержан органами правопорядка, ибо грубейшим образом нарушил технику безопасности. Ах да. Охранник, дед Арсений…
— Зарубин Артур Робертович, — раздался голос главы кадров.
— Похер, короче, он неделю как на пенсии. Совещание окончено.
— А то, что было на самом деле?
— Я только что рассказал, что было на самом деле, — чеканя каждое слово и повысив голос, ответил директор, — все свободны.