Монстры плачут не только во снах

История 10. Гнездо

Чувство тревоги призывает к пробуждению раньше, чем тело привыкает к недавно полученной боли. Однако я просыпаюсь в совершенном одиночестве.

Тёмная зала, даже внутри проросшая зеленью, пахнет пылью, камнем, землёй и демонами. Или монстрами. Их запахи так похожи, что едва можно отличить. Приподняв себя со скамьи, я вглядываюсь в темноту, видя лишь трещины на камне. Снаружи завывает ветер, точно так же, как в пещере на перевале. Злобно и неустанно, словно ищет потерянную вещь.

А я так и не нашёл то, о чём говорил Рокушин... Он ведь не обманул меня.

Сердце тревожно гоняет кровь по организму, желая поскорее залечить раны и подготовиться к надвигающейся опасности. В чём она, понять не удаётся, зато старое строение доносит до меня эхо голосов. Встав и схватившись за занывший глаз, медленно шагаю в темноту.

Густая... и холодная... как в зале над храмом...

Эхо становится громче с каждым шагом и вскоре я слышу голоса, узнать которые не ожидал. Остановившись, так и не добредя до арки, за которой виднеется свет, я обессиленно опускаюсь на колени и прикрываю веки. В глазнице недовольно ворочается пламя.

— Я... не уверена.

Тихое возражение. Недолгая тишина. Её хватает, чтобы окунуться в одно из забытых воспоминаний. Знакомый голос прокладывает мне путь к той ночи, разрываемой криками людей, воем монстров, манящим звоном и хрустом снега.

— Это должно быть под силу королю. В твоей власти все носители грехов.

Птица. Жалобный шорох раненых крыльев. Мольба упавшего наземь пера. Голос, надломленный отчаянием. Его узнать легче. В памяти свежи следы его хозяина, оставленные одним снежным утром. Кориэ.

Что он здесь делает?

— Я не знаю. Не знаю, которое моё я может тебе помочь. Сейчас во мне перешёптывается несколько сознаний, одно из них то, что знает ответ, другое нет, голос третьего мне почти не слышен. Если ты дашь мне время...

— Его почти не осталось. Она идёт.

— Я попробую...

Хватит... ты не можешь... этот голос... твой голос... он разрывает меня!

Зажмурившись, я теряюсь между желанием прогнать воспоминание и притянуть его ближе, как нечто дорогое. Голос девушки я точно однажды слышал. И всё равно воспоминание противится, не желая принимать какую-либо сторону и навязчиво мечась по середине.

— Юкуро!..

Другой... взволнованный, звонкий, в то же время мягкий и нежный. Такой голос зовёт меня, несомненно принадлежа Сане. Её голос и той девушки совершенно разный, как свет и тень. И хоть Сана чарует меня своей беззащитной хрупкостью и добротой, мысли о другой девушке вызывают внутри непрекращающуюся тяжесть и боль, тоску и привязанность. Монстр... или человек?

— Юкуро... что-то ещё болит? Ты голоден?

Я сдержанно выдыхаю, не в силе поверить.

Почему она спрашивает... нет... беспокоится о монстре, вроде меня? Люди должны нас боятся, так всегда было.

Люди инстинктивно ощущали страх, когда мы просто пытались пойти с ними на контакт, даже если в нас не было намерения убить. Так казалось. Именно потому что люди являются едой для нас, они нам и интересны.

Еда... интерес... азарт... обман... предвкушение...

Мне не знакомы эти сводящие с ума чувства, но монстр внутри меня знает и жаждет их ощутить. Столь же сильно, как я хочу ему противиться.

Я голоден?.. Да... конечно... Я...

Глубоко вдохнув сухой воздух, наполненный запахами храма и существами, находящимися в зале за аркой, медленно поднимаю голову. Сана сидит напротив меня, обеспокоенно ожидая ответа, словно я могу открыть ей правду.

— Нет... Здесь Кориэ? Где Шико и хозяин чёрной короны?

Избегая встречаться с ней взглядом, я рассматриваю себя и нахожу кровавые пятна под плащом, прорехи на одежде и корочки засохшей крови.

— Кориэ прибыл недавно, сказал, что беспокоился за нас. Шико недалеко, присматривает за тем демоном. Он ещё не очнулся. Эм... что касается греха, кажется, теперь им стала девушка. Ты её знаешь? Нет... мы с Шико знаем, что она была Тенью, но...

— Не знаю, — отвечаю честно, сам не понимая, что имею в виду. — Что ещё произошло?

Владелец короны поменялся? Не понимаю...

Было бы лучше поговорить с Шико, но говорить с Саной куда приятнее. Невольно взгляд скользит по белой ткани, недолго задерживается на светлой коже, коленях, руках, с лёгким волнение путается в волосах, и наконец останавливается на задумчивом лице.

— Ветер... усилился, пожалуй. Кориэ говорит, из-за Гордыни. Что-то не так?

На этот раз её не пугает пристальное внимание, скорее, заинтересовывает. Я смущённо отвожу взгляд.

— Гордыня?.. Всё ещё хочет меня убить?

— Что? Она хочет...

— А! Так и знал!

Полный возмущения крик застаёт нас с Саной, сидящих перед аркой друг на против друга. Переглянувшись со мной, девушка улыбается и встаёт. Я следую её примеру и встречаюсь с негодующим взглядом карих глаз. В них нет и намёка на красноту, что означает не такую уж и сильную злобу.