Монстры в Академии 4

Глава 1.

.

Марина проснулась ранним утром, почему-то животом на подушке и щекой прижавшись к перине. Шея затекла, а простыня под щекой была влажной. Вот ведь как крепко спала – аж слюней напускала!

Девушка открыла глаза и долго не могла сообразить, какой нынче день и что было вчера. А еще она вдруг поняла, что валяется в кровати без ночнушки и даже без белья, и только ноги укрыты одеялом.

Вспомнить о том, что где-то рядом может быть мужчина, и испугаться она не успела: по коже пробежало горячее дыхание, и ее спина покрылась мурашками от последовавшей за этим серией бородатых поцелуев, отметивших каждый позвонок. В памяти всплыло все. Щеки зарделись.

- Доброе утро, - мужской баритон завибрировал у нее в ребрах. - Вы наконец-то проснулись.

- Я что, проспала весь вечер и всю ночь? - не поверила Марина, одновременно смущенно натягивая на себя одеяло.

- Вас это удивляет? Вы так крепко спали, - хмыкнул Ксавьер, обнимая ее уже поверх одеяла. - Мне больше интересно, куда подевался вчерашний день: пролетел так, что я его и не заметил. А жаль: такое хорошо бы длить вечно.

Он снова поцеловал ее – на этот раз в плечо.

Марина тоже с трудом понимала, на что они потратили весь день. То есть, понятно, на что – на то, о чем сейчас было стыдно вспомнить. Но ВЕСЬ ДЕНЬ?

- Интересно, как там ребята, - неожиданно спохватилась она.

- Внизу сидят, - сказал Ксавьер. - Я слышу их голоса.

Марина прислушалась. Голосов не различила, но дом определенно был наполнен привычным деловитым гулом. Это было совсем не то, что вчерашняя жутковатая тишина. Шумела вода в дальнем санузле, хлопали двери, звенела посуда. Уютные и привычные семейные звуки.

- Есть хочу, - сказала Марина. - Слона готова слопать.

- Ну так поднимайтесь, - предложил ей Ксавьер.

Сказав так, мужчина откинулся на подушку, закинул руки за голову и в ожидании уставился на нее. В глазах у него плясали озорные искры.

Марина покосилась на одеяло: оно было почему-то одно. Либо она в него закутается, “раздев” Ксавьера, либо он полюбуется тем, как она без ничего трусит до ванной комнаты. Марина выбрала первый вариант: она-то может на него не смотреть, а вот он вряд ли откажется от подобного предложения. Теперь она это точно знала.

.

Вчерашний день на многое открыл ей глаза. И дело было даже не в том количестве смутных признаний, которые они все трое друг другу наговорили. Пронаблюдав в своей голове ход мыслей Ксавьера, Марина стала лучше понимать его. То, что раньше ей казалось странным, вдруг обрело логику.

Например, так тяготившее ее прежде молчание мужчины. Оказывается, Ксавьер вовсе не пытался смутить ее подобным образом. Он просто так мыслил: сначала подолгу наблюдал, анализировал, делал выводы. А потом еще и думал, стоит ли эти выводы высказывать вслух, и что ему даст это высказывание. И в итоге в большей части случаев он просто молчал. Привычка эта въелась в него настолько, что распространялась даже на простые бытовые ситуации. В общении же ментальном он пояснял свои мысли куда чаще, чем вслух.

Впрочем, и сам Ксавьер, заглянув в голову девушки, теперь знал, как ее пугают его долгие молчаливые взгляды, и пообещал впредь следить за собой и чуть чаще пояснять ход своих рассуждений.

А вот кто оказался всем полностью доволен, так это внутренний голос. Он был настолько счастлив, что наблюдал за развернувшимся действом молча, так что Марина даже успела вообразить себя нормальным человеком. Он не комментировал, не предлагал пошлостей, а просто тихо сидел где-то в подсознании и излучал довольство. А потом…

А потом эта подлая тварь решила, что она теперь любит Ксавьера, и как только первые страстные порывы были удовлетворены, принялась ластиться к нему и рассказывать о Марине разные глупости, о которых девушка предпочла бы умолчать.

Ксавьер, кстати, тоже не особенно был в восторге от такого способа демонстрации чувств и выслушивал все это больше из вежливости, лишь иногда косясь на поминутно краснеющую Марину. К счастью, он не счел рассказанное чем-то таким уж возмутительным, и когда внутренний голос выдохся, повернулся к Марине, положил руку ей на лоб и сказал:

- Простите себя за свои грехи. Если б все так грешили, как Вы, и так мучились после этого угрызениями совести, то церковь была бы не нужна.

В этот момент Марина вспомнила, что ее муж вообще-то священнослужитель. И ей стало вдвойне стыдно. Но Ксавьер, услышав новый виток ее мыслей, только рассмеялся.

Продолжать смущаться его после вчерашнего, наверное, было глупо. Но Марина все же смущалась. Потому что есть время для ласк, а есть – для жизни и работы.

***

То ли Ксавьер услышал ее мысли, то ли просто решил не терять времени, но когда Марина вышла из душа, в комнате уже никого не было, а дверь была чуть приоткрыта.

Она оделась и пошла вниз. Ксавьер был прав: в гостиной сидели их магики и, как обычно, страдали фигней. Марина даже не сразу поняла, что происходит: Еж нежно обнимал диванный валик, соблазнительно щекоча ему кисточку, а окружающие просто давились со смеху. Орк как будто разыгрывал сцену из спектакля о любви. Гиперреалистичного спектакля.

Только по знакам одобрения, которые показывали юмористы, девушка обнаружила истинного зачинщика безобразия.

- Шерман! - сурово окликнула Марина, не зная еще толком, что происходит, но уже понимая, кто сейчас будет отвечать.

- Он первый начал! - тут же отперся парень, соскакивая с подлокотника дивана и вытягиваясь перед Мариной. - Я его предупредил, что ему слабо.

- Слабо что? - девушка уперла руки в боки.

- Сопротивляться “контролю”, - пожал плечами парень, тряхнув косами. - Крис похвастался, что на него мои чары не действуют. Еж заявил, что на него тоже, ну и…