Море волнуется раз...

Глава 1

Николетта

- Ника, - надтреснутый голос Бабки Гути звучал из трубки очень требовательно.

Подавив тяжелый вздох, я приготовилась выслушать очередную серию брюзжания на тему повышения цен, вороватости правительства или соседки-ведьмы. Можно подумать, о самой Гуте соседка тетя Люся думала иначе! А может, пришла очередь воспоминаний из разряда: «а вот я в былые времена… о-о-о!» Юбилей скоро, как-никак!

- Приехай ко мне завтра! – решительно продолжила она.

Внезапно. С чего бы вдруг, подумала я, юбилей-то у нее только в воскресенье, а сегодня еще – я покосилась на фитнес-часы – уже среда. И раньше пятницы меня с работы все равно не отпустят. А если уж совсем честно, у меня и желания отпрашиваться не было!

- Ба, а ничего, что я работаю? – с насмешливыми интонациями уточнила я у старухи, прижимая трубку плечом.

Нет ничего вкуснее, чем жареная картошка в первом часу ночи, когда порог дома ты переступила только ближе к полуночи. Почистить семь штук и пожарить на раскаленной сковородочке, на быстром огне, чтоб она успела покрыться хрустящей корочкой… ммм... эти сорок минут, потраченные на приготовление свежей еды, а не разморозку готовых блинчиков с мясом или пельмени, однозначно того стоили! Ее-то я и перекладывала в большую тарелку, когда раздался звонок телефона. Не ответить престарелой родственнице в ночной час я не могла – а вдруг у нее и правда что-то серьезное?

- Приехай до юбилея, - настаивала бабка. – Я до пятницы твоей ишшо пять раз помереть успею! А мне дело сделать нужное! До юбилея ентово! А без тебя – никак…

Она таинственно понизила голос, как будто это могло повысить градус любопытства юристки, уставший за целый день процессов так, что только жареная картошка могла соперничать со сном за мое внимание.

- Ба, ну честно! – я добавила в голос нытья, как в детстве. - Меня просто не отпустят!

На самом деле, на завтра ничего глобального не намечалось, но тащиться в деревню за сто километров от города по такой мерзкой погоде, которой «радовала» в этом году весна, совершенно не хотелось.

- Отпустят – не отпустят, - проворчала Гутя еще более скрипучим голосом. – Ты рабыня што ли? Было б у кого спрашивать!.. Ну, Никочка, надо мне очень, чую, помру скоро, приехай, а? Ить никого, кроме тебя, кровиночки, не осталось…

Бабка Гутя, конечно, была мастер поприбедняться - несмотря на мерзкий характер и еще более отвратительное отношение к окружающим, они все равно ее окружали. Сколько я себя помнила, вокруг нее всегда вились мужчины (такие же древние развалины, как она, но все же), подружки постоянно ее куда-то звали, а меня ей приходилось брать с собой…

В такие дни я окончательно переставала что-то понимать. За нами присылали красивые машины, вызывали такси, приезжали сами на машинах – только чтобы забрать и привезти к месту настоящего праздника жизни! Особняки, похожие на старые замки, старухи, похожие на ведьм из сказок, которые Гутя читала мне на ночь, много вкусной еды, сладостей и игрушек «для маленькой Летты». В общем, рай для любого ребенка, если не считать странностью, что большинство из них сокращали мое имя именно так. «Что вы над дитем издеваетесь, - ворчала Гутя на хихикающих подружек. – Она Ника – и точка! Ей жить в этом мире, а вам, старые кочерыжки, лишь бы посмеяться!» Я ничего обидного в этом не видела, особенно, после того как тетя Лилит и тетя Кали давали мне по пакету сладостей и оставляли в компании огромного количества книг на любой вкус.

Да, бабка Гутя на самом деле старалась сделать мое детство если не счастливым, то хотя бы приятным.

Тяжело повздыхав в трубку, я все-таки согласилась.

А утром, когда прозвенел будильник, проснулась со смутным ощущением какой-то неправильности в мире. Но вот сразу оно было таким или что-то сломалось в нем, пока я спала, определить никак не удавалось.

За окном завывал ветер, а капли дождя барабанили по стеклу, сливаясь в сплошной поток. Казалось, что природа где-то ошиблась и выдала нам вторую осень вместо весны, но махнула рукой на такой пересорт. За полтора месяца, что календарь настойчиво называл весенними, солнечных дней было – по пальцам пересчитать. Но что поделать, лежи – не лежи, работа сама себя не поработает.

Душ, утренний кофе и скудный завтрак из овсянки на воде. Глянув напоследок на себя в зеркало, я провела расческой по платиновым волосам, взяла ключи от машины и покинула одинокую обитель. Блин, кошку что ли завести?

Улица встретила меня запахами мокрого асфальта, земли и готовящихся распуститься листьев. Вдалеке прозвучал гудок поезда и послышался мерный стук колес. Я же, набросив на голову капюшон, перепрыгивая через лужи, поспешила к припаркованной на углу дома машине.

Пока она, мерно урча, прогревалась, я попыталась разобраться в своих ощущениях. Сон, приснившийся мне сегодня, не оставил о себе четких воспоминаний, только липкое ощущение гнетущего беспокойства. Может, дело в этом? А может, во вчерашнем позднем звонке?

Бабка Гутя, моя троюродная тетка, говорила о каком-то важном деле, которое она непременно должна успеть сделать до своего юбилея. Хм. В этом году старушке должно было исполниться восемьдесят, поэтому дело могло быть какое угодно - от составления завещания до отлова мышей в погребе ее деревенского дома. Юбилей намечался на воскресенье, то есть дня три-четыре в запасе у меня еще было, так же как и надежда на то, что погода изменится.