Морозушка

Морозушка

– Ладно. Допустим, – проворчал Мороз, откладывая в сторону льдинку, которую до того рассматривал, и взял следующую из другой корзины.
Эта льдинка была похожа на сосульку. Старик пригляделся повнимательнее. Точно сосулька. И седые брови хмуро встретились на переносице.
– Эй! Косматый! – позвал он громко.
И за дверью раздался грохот, а потом в горницу ввалился большой косолапый медведь.
– Раз всё равно шатаешься без дела, – сказал ему Мороз, – сходи-ка, друг мой, за Лешим. Упираться будет, приволоки.
Медведь сонно рыкнул и шатаясь вышел. В сенях снова что-то треснуло, но Мороз и бровью не повёл. Отложил сосульку в сторону. Какое-то время побуравил её взглядом, но потом вернулся к работе.
Следующая льдинка была, как положено, ровной и белой-белой, с красивыми узорами.
– Вот, другое дело, – проговорил старик и улыбнулся, когда льдинка заблестела в его руках, отражая солнечный свет. – Знаю, знаю. Не терпится тебе. Скоро, уже скоро. Вот Пургу дождёмся и будим окна расписывать.
Долго ли, коротко ли, как в сенях снова что-то сильно грохнула да возня какая-то случилась.
Тут двери распахнулись и с рёвом медведь впихнул в горницу Лешего, который отчаянно при этом упирался.
– Ах ты ж, ирод окаянный! – вопил Леший. – Рукав порвал, проклятый! Ты хоть знаешь, кто мне шубку-то эту даровал, зверюга безмозглая!
– Ты на Михалыча-то не бухти! – сурово проговорил Мороз, поднимаясь со скамьи. – Ему и так не легко сейчас.
Леший сжался весь, голову в угловатые плечи втянул, ручонки- веточки в шубку спрятал, а глазёнками чёрными в пол ледяной упёрся и молчит.
Медведь тем временем дверью хлопнул, а в сенях-таки что-то сломалось. Потому как от грохота, ах ставни задрожали.
– Врёт всё, Морозушка! – завопил что есть мочи Леший и рухнул на колени. – Врёт проклятые! Как есть врут! Не было того! Как есть не было!
– Чего не было-то, бестолочь? – гаркнул старик и глаза его свернули недобрым огнём. – О чём скрипишь, прохвост мохнатый? Чурка безмозглая.
Леший лбом как брякнется об пол, так что волосы хворостяные инеем покрылись.
– Отвечай, дубина! – гаркнул Мороз.
– Не ведая, не знаю, Морозушка, – взмолился Леший. – Племянницу твою не видел ни с какими людишками погаными.
Старик аж синевой покрылся.
– Пурга с людьми связалась?
– Они её самогонку подсунули, – принялся тараторить Леший, – а она их в лес завела. Они через костёр прыгать, а она как дунит. Так лес и спалился!
– Что?! – Мороз опешил, да так что на ногах не устоял и на скамью обратно опустился. – Неужто Пургашенька, племянница моя родная, как внучка, да снежной бабой обратилась?
– Фу-ты, ну-ты! Окстись, Морозушка, – с кривой улыбкой, пробурчал Леший, поднимая голову. – С Ягою она. Четвёртый день, лес поминают.