Моя судьба - в твоей руке

Моя судьба - в твоей руке

Корчма «Уют» на окраине Сосновки была местом, куда приводят мечты. Мечты о лучшей жизни, на которую надеешься заработать, ввязавшись в сомнительную, но денежную авантюру. Хавл, владелец «Уюта» являлся тем, кто сводил мечтателей и их судьбоносных нанимателей, за что получал свою долю, позволяющую жить на широкую ногу даже в столь захудалом месте.

Несмотря на близость крупного торгового тракта, Заветный лес, подступающий вплотную к Сосновке, отпугивал не только потенциальных переселенцев, но и побуждал переехать куда подальше многих коренных жителей. Поэтому год от года население не прирастало, а таяло, изредка пополняясь теми, кому больше некуда было идти. Или незачем.

Я поправила ремни дорожного мешка. Всё своё ношу с собой, поскольку не знаю, вернусь ли из очередной миссии обратно. Приветливо кивнула Хавлу, проследила направление его взгляда и подошла к одиноко сидящему за столиком в углу корчмы незнакомцу. Скинула мешок с плеч, поставила на пол, и спросила:

– Где остальные?

– Рина? – чуть помедлив, уточнил мужчина средних лет с собранными в жидкий хвостик тёмно-русыми волосами. Он едва заметно поморщился, оценивающим взглядом окинув меня с головы до ног. – Сколько вам лет?

Я позволила себе мимолётную улыбку, приподнявшую уголки губ. Наниматели частенько задают этот вопрос, полагая, что я слишком молода, чтобы называться опытным Проводником.

– Двадцать пять.

Для женщины вполне солидный возраст, для перевёртыша, пожалуй, маловато будет, но о последнем чужакам знать необязательно, из-за чего приходится постоянно подкрашивать волосы, чтобы в тёмно-рыжей шевелюре не мелькали вызывающие подозрение снежно-белые пряди.

– Меня зовут Шейнан.

Я села и приготовилась слушать.

Найти предстояло некий артефакт, который три года назад в одном месте выкрали, в другом – то есть здесь в Заветном лесу – потеряли. На вопросы, чем он полезен и насколько важен, Шейнан загадочно пожимал плечами.

– Если почувствую, что штуковина способна навредить… – начала было я.

– Нет, что вы, – поспешил возразить мужчина. – Его действие совершенно противоположное.

Дальше Шейнан рассказал, что в команду, которую мне предстоит сопровождать, помимо него самого, входят три боевика, хранитель и целитель. Неплохой состав. Возможно, обойдётся без жертв, но только если меня воспримут всерьёз и будут беспрекословно слушаться. Случайных нелепых смертей за пять лет я повидала предостаточно, но до сих пор к ним и не привыкла. К такому не привыкают. Каждый раз они забирали частичку души в прямом и переносном смысле.

Я нетерпеливо глянула на дверь. Та словно только того и ждала – распахнулась во всю ширь, пропуская друг за другом незнакомцев в тёмных одеждах.

Трое из них были вооружены парными мечами, рукояти которых виднелись из-за широких спин. Боевики – не обладающие даром люди, ещё в юном возрасте подвергнутые стороннему магическому воздействию для повышения силы, выносливости, ловкости, проворства, остроты зрения, слуха – всего того, что делает их превосходными воителями, как с житью, так и с нежитью, благодаря чему в физических способностях они не уступают нам, перевёртышам.

Целитель оказался полуэльфом. Определить это было легко по цвету и состоянию волос. У чистокровных они либо белые, либо чёрные, идеально гладкие даже после тугого плетения в косу. Никак не русые и не волнистые.

Хранитель был примерно того же возраста, что и Шейнан, разве что седины поменьше. Боевики лет на десять моложе: брюнеты-близнецы, скорее всего, мои ровесники, а третий…

С трудом сдержалась, чтобы не вскочить и не зарычать. Когда он вошёл, я едва скользнула по новому лицу взглядом, хотя уже тогда что-то неприятно царапнуло подсознание. Тот, из-за кого я прозябала в этой глуши, спустя пять лет явился по мою душу. Метка на запястье обожгла кожу огнём: несводимое клеймо убийцы, причина, по которой я никогда не снимала перчатки на людях – кожаные без пальцев (с пальцами было бы слишком накладно: постоянно рвутся, без помех когти не выпустишь).

Кириан Тарро. Старший брат Элвина Тарро, погибшего по моей вине во время учебной практики. Не только по моей, иначе я бы сейчас находилась в тюремных застенках, а не вела относительно свободный образ жизни, ограниченный лишь клеймом на запястье. Наставники тоже недоглядели. Даже будучи лучшей на курсе, я вполне могла ошибиться или проявить преступную халатность, что и произошло. Они прекрасно знали о наших отношениях с Элвином. Почему допустили, чтобы мы работали в одной связке? Я вовсе не хотела его смерти, но ненависть, которую к нему испытывала, подтолкнула, вернее заставила в нужный момент промолчать, не предупредить об опасности…

Два брата были похожи и одновременно казались очень разными для кровного родства. Кириан был выше, крупнее, шире в плечах. Впрочем, боевику положено иметь сильное тело, добиваясь этого упорными тренировками. Эльвин выглядел на его фоне хрупким и нежным: голубые глаза, золотые кудри до плеч, бледная кожа. Старший брат стригся коротко, его светлые волосы казались снежно-седыми из-за серебристого оттенка и по контрасту со смуглой от загара кожей.

– Знакомьтесь, наш проводник Рина, – представил меня Шейнан после того, как назвал имена своих подельников.

Мужчины расселись, подтянув свободные стулья из-за соседних столов, и приготовились слушать, а у меня вдруг во рту пересохло. Призывно махнула Хавлу рукой – попросила принести квасу. В «Уюте» этот напиток водился в любое время года, какой бы ни была погода: и когда за окном жарило летнее солнце, и когда моросил такой же как сейчас колючий осенний дождь.

«Он не узнал меня, не запомнил», – твердила я про себя, стараясь не встречаться с Кирианом взглядом. Семь лет назад во время суда он даже не смотрел в мою сторону, куда больше внимания уделяя своим убитым горем родителям. К тому же я сидела, низко опустив голову, заранее согласная с любым наказанием. Защищать меня было некому, хотя надо отдать наставникам должное – они старались быть объективными, поэтому отчисление за год до диплома и магическая метка-татуировка, браслетом от наручников обвившая правое запястье, стали поистине милосердным вердиктом.