Моя звезда

Глава 1

В день переезда в новый дом я стояла в своей комнате у окна и смотрела, как густые облака клубятся над Боннириггом. Лёгкий морской ветер играл с моими волосами, но вместо приветствия он казался предупреждением. Вдруг на подоконник сел ворон. Его перья блестели в холодном свете пасмурного дня, а глаза горели зловещим блеском. Он истошно каркнул, пронзительно и громко, словно пытаясь перекричать мои мысли. В этот момент меня охватил ледяной ужас. Три месяца спустя я всё ещё помню этот звук. Родители отмахнулись, сказав, что, вероятно, прежние владельцы подкармливали птиц, и она просто прилетела за своей порцией. Логично, не так ли? Но почему же тогда, вспоминая тот момент, я чувствую, как что-то невидимое сжимает моё сердце? Как будто смерть снова бросила на меня свой пристальный взгляд.
Бонниригг — маленький городок, укрытый сводами древних деревьев. Узкие улочки, каменные дома с резными ставнями и пышная зелень придавали ему очарование, но для меня всё это было чуждым и зловещим. В этих тенях скрывалось что-то, чего я не могла объяснить. Что-то, что настойчиво шептало мне: «Ты не принадлежишь этому месту».
С тех пор, как мы покинули Нью-Йорк, я чувствую, что прежняя жизнь осталась где-то далеко, как забытая книга на пыльной полке. Здесь всё по-другому. Не лучше и не хуже — просто по-другому.
Моя комната в новом доме была просторной, но холодной. Стены, выкрашенные в светло-серый цвет, казались слишком ровными, слишком пустыми, как чистый холст, который никто не осмеливался тронуть. За окном виднелся сад, который мама уже успела превратить в маленький оазис: розы, виноградная лоза, деревянная беседка. В тёмное время суток огоньки фонарей мягко обрамляли это место, создавая иллюзию покоя.
Но мне здесь не было спокойно.
Я сидела на подоконнике, обняв колени, и смотрела на своё отражение в стекле. В этом отражении я была чужой даже самой себе. Моя кожа была мраморно-бледной, как у фарфоровой статуэтки, светло-серые глаза, опухшие от слёз, казались почти прозрачными. Длинные платиновые волосы свисали спутанными прядями, подчёркивая болезненную худобу моего лица. Губы, искусанные до крови, дрожали, как листья на ветру.
Я не могла отвести взгляд. В этом зеркальном двойнике была боль, тревога и что-то неясное, что пряталось за стеклянным барьером.
Ка Ди сегодня не было рядом. И слава богу. Её заботливый взгляд пронзил бы меня насквозь, и я не выдержала бы этой милосердной любви. Она была моим якорем, но иногда мне хотелось дрейфовать в море своих мыслей в одиночестве.
Кади... Моя милая Кади. Мы родились в один день. Она всегда была со мной, как тень, как свет, как вторая половинка. Её отец — мой крёстный, а мой отец — её. Мы связаны не кровью, а чем-то более сильным. Семья Сон стала для меня настоящей опорой.
Когда моей семье пришлось уехать в Бонниригг ради лучшего лечения, семья Сон отправилась с нами. Я до сих пор помню, как дядя Мун обнял меня перед отъездом и сказал:
— Ты моя дочь. Какой отец бросит своего ребёнка?
Эти слова разрывали меня изнутри. Они были тёплыми и в то же время тяжёлыми, как груз, который я не могу сбросить. Что я сделала, чтобы заслужить такую преданность?
Ночь медленно опускалась на город. Я смотрела, как фонари за окном зажигаются один за другим, превращая сад в загадочное царство теней и света. Где-то вдалеке снова раздался каркающий крик ворона. Этот звук проник сквозь стены и эхом отозвался в моей груди.
Почему я не могу вписаться в этот мир? Почему мои белые глаза, моя бледная кожа, мои платиновые волосы всегда выделяют меня? Все говорят, что я уникальна, но мне хочется хотя бы на один день стать невидимой. Смешаться с толпой. Притвориться, что я такая же, как все.
Мои мысли блуждали, переходя от одного воспоминания к другому. В детстве я часто чувствовала себя изгоем. Я помню, как дети шептались за моей спиной, называли меня «призраком». Только Кади всегда была рядом, защищая меня, словно маленький рыцарь с обломанным мечом.
«Ты прекрасна, — говорила она, обнимая меня. — Твои волосы сияют, как звёзды, а глаза — как зимнее небо. Ты не обычная, ты особенная».
Её слова согревали меня, но внутри всё равно оставалась пустота. И эта пустота разрасталась здесь, в новом доме, словно туман, заполняющий комнату.
Внезапно что-то за окном привлекло моё внимание. Тень мелькнула в саду, растворившись среди кустов роз. Я вцепилась пальцами в подоконник и затаила дыхание. Воронов в этот раз не было. Только мрак и этот жуткий, липкий страх, который, казалось, впитывался в кожу.
Тишина, которая обрушилась на меня после этого, была почти оглушительной.
Шотландия стала моим новым домом, но её тёмные небеса и шепчущие ветры несли в себе что-то древнее, что-то, что заставляло меня настороженно вслушиваться в каждый звук, всматриваться в каждую тень.
И где-то в глубине души я знала: это место изменит меня.
— Мэйзи, спускайся, ужин готов, — мамин голос мягко разорвал плотную тишину моего нового убежища.
Я оторвалась от окна и медленно направилась к лестнице. Когда я открыла дверь и вышла в коридор, звуки жизни дома стали громче: звон тарелок, приглушённые разговоры родителей, запах запечённой курицы с картошкой охватил мои легкие он был тёплым и уютным. Наш новый дом был большим и просторным для трех людей с учетом что один из них скоро уедет. В высоких потолках, строгих линиях викторианского стиля и древних деревянных балках скрывалась какая-то непостижимая история. Но тёплый свет ламп, разливающийся по комнате, был уютным.
Когда я вошла в столовую, мама как раз расставляла тарелки. Её светло-каштановые волосы, собранные в небрежный пучок, блестели в мягком свете люстры. На её лице была тёплая улыбка, но я видела за этой маской беспокойство, которое мама всегда старалась скрыть.
— Ну как тебе твоя комната? — спросила она, слегка наклонив голову и посмотрев на меня.
— Вполне уютная, но пока не чувстую себя как дома, — ответила я, усаживаясь
Мама улыбнулась чуть шире, но её взгляд по-прежнему был внимательным, словно она изучала меня. Она всегда так смотрит я для неё генетическая загадка.
— Ты заслуживаешь самого лучшего, дорогая, — вмешался отец. Он небрежно открыл бутылку вина, и пробка с лёгким хлопком вылетела наружу. Его щетина отливала серебром в свете лампы, а серые глаза — мои глаза — смотрели на меня с той же неизменной теплотой, что и всегда.
Мама встретилась с ним взглядом и едва заметно покачала головой, словно молча напоминая ему
— А вот за вином следи, Том, — сказала она с лёгким укором. — Одной бутылки за вечер вполне достаточно.
— О, я ещё даже не налил, — усмехнулся он, разливая вино по бокалам. — Но это последние ужины с нашей малышкой, разве не стоит как следуют напиться что бы не думать об этом?
Мама закатила глаза, но на её лице появилась тень улыбки.
— Ты неисправим.
Ужин начался, и привычные ритуалы нашей семьи потекли своим чередом. Отец задавал вопросы, всегда точные, всегда такие, что заставляли задуматься.
— Ты уже думала, как будешь устраиваться в университете, Мэйз? Это всё-таки не домашнее обучение. Придётся быть самостоятельной.
Я знала, что он говорит это не из желания контролировать. В его голосе всегда слышалась забота, скрытая за деловитостью.
— Я справлюсь, пап, — сказала я, стараясь звучать уверенно. Хотя внутри было далеко не так. — К тому же Эдинбург всего в сорока минутах отсюда. Если что-то пойдёт не так, я всегда могу вернуться домой.
Мама посмотрела на меня поверх своего бокала. Её карие глаза, обычно такие мягкие, с желанием защитить меня от этого мира у упрятать как можно дальше от людей.
— Возвращение домой — это хорошо, но ты должна научиться полагаться на себя, Мэйзи, — сказала она мягко, но с той строгостью, которая всегда заставляла меня прислушиваться. — Мы всегда будем рядом, но ты должна понять что в один момент нас не будет и тебе придеться все делать самой.
Я опустила взгляд на свою тарелку. Она была права, конечно. Мама всегда была права, но это не облегчало бремя её слов.
— Я знаю, — тихо ответила я, нарезая кусок курицы. — Просто… я пока не чувствую, что готова.
— Никто не чувствует себя готовым, когда начинает что-то новое, — вмешался отец, отложив вилку. Его голос стал мягче, теплее. — Это нормально. Ты умная, способная девушка, Мэйз. Мы это знаем, и ты должна тоже поверить в это.
В комнате повисло молчание. Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, но быстро моргнула, чтобы не дать им вырваться наружу.
— А что, если я ошибусь? — тихо спросила я, подняв на них взгляд.
Мама потянулась через стол и положила руку поверх моей. Её ладонь была тёплой, а прикосновение — успокаивающим.
— Ошибаться — это часть жизни, дорогая, — сказала она. — Но знаешь, что действительно важно? Это то, как ты справляешься с этими ошибками. Ты не одна. Мы всегда будем рядом, даже если ты вдруг решишь, что всё идёт не так.
— Но ты должна попробовать, — добавил отец, поднимая бокал. — За тебя, Мэйз. За новые возможности.
Я улыбнулась им обоим, несмотря на то, что внутри всё ещё чувствовала себя потерянной. Эти двое были моим якорем, моей опорой. Но я знала, что они правы: однажды мне придётся плыть самой.
Когда ужин закончился, я помогала маме убирать посуду, а отец зажёг свечи в гостиной, чтобы мы могли провести остаток вечера вместе. Тепло и спокойствие этого момента было почти осязаемым, словно наш новый дом пытался убедить меня, что всё будет хорошо.
Но в глубине души я знала, что мои сомнения ещё долго не оставят меня.
После ужина я поднялась в свою комнату, чувствуя лёгкую усталость, которая окутывала меня, словно мягкое покрывало. За окном уже наступила ночь. Тёмное небо было плотно затянуто тяжёлыми облаками, и слабый, размеренный стук дождя по стеклу звучал как успокаивающая колыбельная.
Я осторожно легла на кровать, обнимая мягкий плед, который мама заботливо оставила у изголовья. В комнате стояла едва уловимая свежесть дождя, которая проникала сквозь слегка приоткрытое окно. Глубоко вдохнув, я уставилась в потолок, чувствуя, как мысли роем кружат в голове.
Будущее казалось пугающе неясным. Учёба, новые люди, неизбежные вопросы и взгляды, которые мне придётся выдержать. Всё это было словно туман, сквозь который мне предстояло пройти. И больше всего меня беспокоило: сможет ли кто-то понять, кто я на самом деле? Или я останусь пленницей своего собственного одиночества?
Следующие дни пролетели, как в смутном сне. Мама все ещё с головой убыла в обустройство нашего дома. Каждую минуту она была занята: переставляла мебель, развешивала шторы, выбирала место для любимых картин. Её энергии хватало на всех нас, и она казалась счастливой. Отец же сразу погрузился в работу. Даже находясь дома, он всё время сидел за компьютером или разговаривал по телефону, решая какие-то бесконечные дела.
Ка Ди, как всегда, легко адаптировалась к переменам. Она сразу устроилась в ветеринарный колледж, где смогла найти людей, с которыми у неё возникли общие интересы. Её звонкий смех теперь чаще звучал в телефоне, чем рядом со мной, и я радовалась за неё, но ощущение одиночества постепенно заполняло пустоту вокруг.
Мне же предстояло справляться с другой реальностью. Родители уверенны что для меня важно начать жить одной в квартире в Эдинбурге. Они говорили, что так мне будет проще добираться до университета, а главное — врачи будут ближе. Их слова звучали разумно, но я знала, что это был не только логичный шаг. Это было ещё и их желание подтолкнуть меня к самостоятельности, дать выбраться из пузыря мира моего дома. Думаю они чувстувуют вину за то что сильно опекали меня все дество? Но кто будетих винить когда их ребенок поцелован смертью?
Моя новая квартира оказалась удивительно уютной. Маленькая кухня-гостиная наполнялась светом через большое окно, из которого открывался вид на тихую улочку, усыпанную жёлтыми листьями. Казалось, этот уголок города был создан специально для того, чтобы напоминать мне о домашнем тепле.
В спальне стояла простая, но удобная кровать с пастельным бельём, которое мама заботливо выбрала ещё до моего переезда. У стены притулилась небольшая стелаж для книг. Сейчас она была почти пустой, но я уже представляла, как заполняю её книгам по мировой истории и учебникам по иностранным языкам.
Несмотря на уют квартиры, её тишина не успокаивала, а давила. В первое время я ловила себя на том, что часто гляжу в окно, будто ожидаю увидеть что-то, что поможет мне справиться с растущей тревогой. Но за стеклом были лишь прохожие, которые спешили домой под моросящим дождём.
Ночами я долго не могла уснуть, прокручивая в голове сотни сценариев, как начнётся моя новая жизнь. Смогу ли я? Будет ли у меня достаточно сил, чтобы справляться? В тишине этих размышлений я понимала: жизнь меняется, но страх остаться непонятым остаётся прежним.
— Как ты? — голос Ка Ди мягко вырвал меня из раздумий. Она стояла в дверях, опираясь на косяк. Её лицо было открытым и спокойным, но в глазах читалась искренняя забот.
Я подняла взгляд и улыбнулась, пытаясь скрыть лёгкую тревогу.
— Непривычно, — честно призналась я, сцепив пальцы в замок. — Одна, в чужом городе. Всё какое-то... странное.
Ка Ди прошла в комнату и опустилась на край кровати. Её движения всегда были уверенными, но сейчас в них чувствовалась осторожность, как будто она боялась меня спугнуть.
— Это нормально, — мягко сказала она, наклоняя голову. — Знаешь, мне было так же, месяц назад когда я переехала думала я одна и город просто не примет меня. Но потом всё стало проще. Время нужно, вот и всё.
Я кивнула, пытаясь поверить её словам.
— Здесь... тихо, — добавила я спустя паузу, глядя в окно, за которым город уже погружался в вечерний полумрак.
Ка Ди улыбнулась уголками губ и огляделась по сторонам.
— Уютно, — заключила она, похлопав ладонью по покрывалу. — Но долго одна ты здесь всё равно не просидишь. Ты у нас человек интересный. Мы найдём тебе друзей, обещаю.
— Ты так уверена, как будто у меня выбора нет, — усмехнулась я, покачав головой.
— Никакого! — весело ответила она, подмигнув.
Мы обе рассмеялись. Этот смех снял напряжение, которое всё утро сжимало мою грудь. Ка Ди всегда умела выбрать правильные слова. Иногда мне казалось, что она чувствует за нас двоих — всю ту бурю, что кипела внутри меня, она как-то преобразовывала в спокойствие и уверенность.
Мы пересели на кухню, где за чашкой чая она принялась рассказывать о своём колледже, одногруппниках и странных преподавателях, которые успели её поразить. Я слушала, кивая и улыбаясь. Голос Ка Ди был как успокаивающая мелодия — обволакивал, уносил от тревожных мыслей.
— И помни, если вдруг станет совсем одиноко, просто звони мне, ладно? — сказала она, убирая волосы за ухо и внимательно глядя на меня.
— Ладно, — тихо ответила я, чувствуя, как тепло её слов окутывает мою усталую душу.
————————————————————————————————————————
Утро началось рано. Когда первые лучи солнца пробились сквозь серую дымку, я сидела на краю кровати, чувствуя, как внутри меня смешиваются тревога и волнение. Это был мой первый день в университете, и мысли о том, как всё пройдёт, наполняли меня странной энергией.
До кампуса было всего пятнадцать минут пешком. Улицы Эдинбурга приветствовали меня булыжными мостовыми, строгими фасадами старинных зданий и лёгкой утренней суетой. Всё вокруг казалось пропитанным историей, но в этом была и некая теплота, как будто город хотел обнять меня и сказать: «Ты справишься».
Занятия пролетели, словно одно мгновение. Поток информации, новые лица, оживлённые разговоры — всё это увлекло меня настолько, что я едва заметила, как подошёл конец дня. Однако, несмотря на всю атмосферу дружелюбия, я всё ещё держалась на расстоянии. Наблюдала, слушала, стараясь понять, кто эти люди вокруг меня, какие у них истории.
Вернувшись домой, я опустилась в кресло у окна и устало прикрыла глаза. Но вскоре мой взгляд невольно уткнулся в соседний дом напротив.
В окне, на уровне моего этажа, кто-то стоял, облокотившись на подоконник. Высокий мужчина, с тёмными волосами и резкими чертами лица, смотрел прямо на меня. Его зелёные глаза, будто прожигая пространство между нами, встретились с моими. Во взгляде была странная смесь напряжённости и отчуждения.
Я вздрогнула и быстро отвела взгляд, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.
«Ему тоже неловка что он вторгся в мое пространство,все хорошо», — успокаивала я себя, но от этого ощущения, что за мной кто-то наблюдает, избавиться не смогла.
На следующий день он снова появился. Теперь мужчина стоял на улице, опираясь на капот чёрного автомобиля, который выделялся даже среди элегантных линий городских зданий. Это был новенький Range Rover, блестящий и массивный, с хищным сиянием фар.Его облик подчёркивал статус владельца, намекая на уверенность и силу, которые легко угадывались в осанке стоящего мужчины. Его фигура притягивала взгляд: высокий, широкоплечий, с идеальной осанкой. На нём было чёрное пальто, который подчёркивал строгую линию его плеч, и тёмные джинсы, дополняющие образ. Ботинки Dr.martins его образу какой то брутальности и делали его ещё более злавещем.
Но главное — это его лицо. Резкие скулы, прямой нос, тёмные волосы, слегка взъерошенные ветром. Всё это придавало ему харизматичный, почти магнетический вид. Его зелёные глаза, столь яркие, что казалось, они светятся в пасмурном свете дня, снова были прикованы ко мне. В них была смесь любопытства и чего-то более глубокого, тревожного.
Я невольно задержала взгляд на нём дольше, чем стоило. В его внешности было что-то, что сразу притягивало и пугало одновременно. Это был человек, который точно знал, чего хочет, и привык получать все что хочет. Его аура я здесь босс кричит на ближайшие квартала 3-4.
Когда я встретилась с ним глазами, внутри меня что-то ёкнуло. Это было странное сочетание тревоги и чего то что я ещё не испытывала. Я чувствовала, как щёки слегка порозовели, и поспешно отвела взгляд, но взгляд его не отпускал.
Его рука скользнула по капоту машины, как будто в этом движении была скрытая игра. Он стоял, словно хозяин мира, уверенный, что всё вокруг принадлежит ему.
"Почему я не могу перестать смотреть на него?" — подумала я, ощущая, как странное тепло разливаеться между ног.
Этот молчаливый обмен взглядами длился всего несколько секунд, но оставил ощущение, будто время замерло. Я быстро натянула шторы, пытаясь унять дрожь в руках.
Но внутри меня разгоралось противоречие. С одной стороны, я понимала, что его присутствие заставляет моё сердце биться быстрее от страха. Но с другой — во мне зародилось нечто новое: искра притяжения, тайное желание узнать, кто он, и что скрывается за его таинственными глазами.
— Это просто совпадение. Ты опять накручиваешь себя, — тихо сказала я вслух, но даже голос звучал неубедительно.
Кади, конечно, сразу бы отшутилась. Она бы придумала какую-нибудь смешную историю о загадочном сталкере или влюблённом незнакомце. Но я не могла рассказать ей об этом. Не могла даже себе признаться, что за чувства он вызвал во мне.
Прошла неделя. Дни стали похожи друг на друга: лекции, прогулки по городу, короткие вечера в одиночестве. Но ощущение покалыание под кожей не исчезало, и это забавно так как я ничего не должна чувстовать. Я думала что это от нервов от переезда и нового общетсва, но на одной из практик медитации что бы почустовать свое тело я поняла что за мной кто то смотрит. Иногда мне казалось, что я вижу его в толпе или на парковке возле университета.
И вот однажды вечером, вернувшись домой, я увидела её — небольшую коробку на пороге.
Внутри был букет черных роз. Их аромат наполнил комнату, когда я подняла цветы, чтобы прочесть записку, в мои руки выпились шипы но это я замечу только потом. В записке было сказано:
«Ты моя звезда что ведет меня».
Моё сердце замерло. Каждое слово, выведенное на бумаге, отзывалось внутри тревожным эхом. Кто мог это написать? Почему именно я?
Закрыв дверь, я прислонилась к ней спиной, пытаясь унять дрожь. Что-то подсказало мне, что моя спокойная жизнь закончилась.