Можжевеловое лето

Глава 23.

Родной город встретил подруг пыльными, перегруженными дорогами и обезумевшими от нестерпимой жары горожанами. Что и говорить, в летнюю пору Ростов-на-Дону невыносим. Диана дарила прощальный поцелуй своему программисту, а Маша растерянно стояла на перроне с двумя тяжелыми сумками, вдыхая пыльный горячий воздух. Ей казалось, что из рая она попала прямиком в преисподнюю. Не хватало только дьявола с вилами, энергично запихивающего граждан в пекло.

Геннадий быстро растворился в толпе, оставив подружек на перроне. Некоторое время они просто стояли рядом со своими сумками и молчали, не зная, что предпринять дальше. Их обеих будто вырвали из одного контекста и насильно впихнули в другой.

 

— Мань, ну ты как? — сочувственно развернулась Диана к Маше. — Успокоилась хоть немного?

— Успокоилась? Да у меня такое чувство, что я попала в ад! — едва сдерживая слезы, воскликнула девушка.

— Ничего, может, скоро жара пойдет на спад и станет немного легче. Я в интернете прогноз погоды читала, там пишут, к ночи будет дождь.

— Дождь, даже если и будет, смоет пыль, но он не сможет унять боль от разлуки!

— Ну, это же не навсегда. Полтора месяца, и твой доктор вернется…

— Маша! — вдруг услышала Мария родной голос отца и резко повернулась. В глазах предательски защипало, и она бросилась навстречу любимому родителю, позабыв на мгновение о сумках.

— Маша, дорогая моя! Неужели вернулась? Мы с мамой соскучились ужасно! Она дома ждет, не дождется, когда я тебя привезу! — весело говорил отец, похлопывая ее по спине. — Эй, да ты, что же, плачешь, что ли? Ну, ты даешь! Одичала на базе без развлечений?

— Нет, просто я давно не была дома…— подавляя всхлипывания, пыталась взять себя в руки Маша.

— Так тосковала по Ростову, что слез сдержать не можешь? Ну, ты это брось! Ростов никуда не убежит, что ему станется? — озабоченно качая головой, взял ее сумки отец. — Диана, тебя подбросить домой? Или к нам на ужин заедешь?

— Нет, я лучше домой. Устала с дороги, — отказалась от приглашения на ужин девушка.

Вот и знакомый подъезд, отсюда мама и папа сажали ее на такси две недели назад. Маша с тоской посмотрела на каменные ступени и вышла из папиной машины «лада-калина».

— Да ты беги скорее к матери, я сумки сам занесу! — весело говорил Федор Филатов, отпирая багажник.

Маша выдохнула и шагнула в подъезд.

В родительской квартире за время ее отсутствия практически ничего не изменилось. Из просторной кухни аппетитно пахло запеченным в духовке мясом и овощами, на столе в честь приезда дочери красовалась холодная бутылка ростовского шампанского, а мамины глаза сияли от радости.

От этой милой родительской суеты стало тепло и приятно, и Маша с легкой грустью опустилась на стул рядом с хлопочущей возле духовки матерью.

Вскоре в прихожей материализовался отец с двумя тяжелыми сумками, и мама достала красивые бокалы из буфета.

— Ну, как отпуск, доченька? Ты загорела так, что не узнать! Вы с Дианой хоть накупались?

— О, накупались не то слово, — улыбнулась воспоминаниям Мария и принялась рассказывать о своих приключениях. Она припомнила свой кашель, смешного Витька, умирающего дельфина, которого пыталась спасти, падающие камни, их с Дианой путешествия в палаточный городок, жители которого спали почти на земле и готовили на костре, противный можжевельник, но ни словом не обмолвилась о докторе.

Шампанское шипело в красивых бокалах на тонких ножках, мама приставала с расспросами, интересовалась подробностями, но Маша была совсем не готова делиться с родителями своими переживаниями.

— А мы с папой в молодости жили в палаточном городке! — давясь смехом, вспомнила мама. — И костер разводить я умею…

— Да, да, Наденька, я помню то время! Я на гитаре играть любил, под звездами тебе серенады пел! — улыбался папа и его глаза горели лукавым огнем от приятных воспоминаний. — Там в городе ночном…

— Обалдеть! — перебив затянувшего песню отца, вытаращила глаза от удивления Маша. — Да как там можно жить? Там же условий никаких!

— Вот! Современная молодежь! — отрезая себе большой кусок мяса, презрительно фыркнул Федор Филатов. — Роскошь вам подавай! Никакого романтизма…

— А папу номинировали на премию! — с особой гордостью произнесла мама. — За весомый вклад в науку!

— Правда? — восторженно посмотрела Мария на отца.

— Конечно! Через несколько дней лечу в Москву! — потер свою аккуратную бородку знаменитый родитель. — Хочешь составить мне компанию?

— Еще бы! — даже подпрыгнула на своем месте Маша. — Кто же откажется от такого путешествия!

После ужина, сославшись на усталость, Маша заперлась в своей комнате. Повалившись на кровать, закрыла глаза. Сразу же, будто из неоткуда, в сознании всплыл образ Димы. Его кошачий взгляд, доброе, смеющееся лицо… Машу накрыло волной отчаяния. Сердце готово было разорваться от несправедливой разлуки. Сглотнув горький комок, девушка тихо простонала. А что, если он забудет ее за полтора месяца? Что, если его чувство к ней не выдержит проверки временем? Сколько студенток, обворожительных и ярких, придется ему спасать от собственной глупости? От тревожных мыслей Маше стало не по себе. По позвоночнику поползла, разрастаясь, паника. «Может, купить билет на электричку и вернуться обратно на базу? Туда, где я была самой счастливой на свете?» — возникла безумная мысль.



Отредактировано: 12.02.2018