Мрак вовне

Вместо пролога

Даэмор, год назад

Сегодня я решила выбраться к людям.
Вообще «люди» – это не совсем то. С детства есть «мы» и «обыватели». Так вот сегодня я решила выбраться к обывателям. Прогуляться, прикупить пару кед взамен надоевшим и сожрать бургер в торговом центре.
Выбрала погоду и место по вкусу, отрыла на дне шкафа уютный шарф, накинула чёрную парку, прихватила подходящий паспорт, – и пошла гулять по зимнему дождливому городу.
У меня много паспортов на любой случай и страну. Я бы не заморачивалась, если б не брат. Он повернут на конспирации. Так что берём что-то из Евросоюза… Польша, сойдёт.
Люблю старушку-Европу. Наверное, это генетическое. Папа тоже не жалует новый свет, хотя мама родом именно оттуда. Брату нравится гонять на Восток… А мне вот сил жалко, чтобы в другую часть света тащить свою тушку ради пары дешевых кед. По-хорошему, стоит бы перейти на что-то более серьезное, подходящее статусу. Но не сегодня.
Я потрясла головой и обратила лицо к небу. Серое, вот-вот будет дождь.
Небо… Я так редко вижу его.
У нас дома нет неба.
Странно это – быть среди обывателей. Их ауры блёклые, а одежда – наоборот, кричащая. Оравы детей, шумные мамаши, машины, неоновый свет, деревья, небо опять-таки. Здесь всё – слишком. Брату нравится, а я дурею через пару часов и тороплюсь назад. А когда хочется неба, иду в любой лес, любую дремучую чащу. Ложусь на мох и смотрю.
– По сторонам смотри, клуша!
Вот чёрт.
– Сам свали, дебил! – заорала не подумав. Глупо это, смотреть вот так на небо, когда идёшь по обывательскому городу.
О, Мрак, хорошо, что родители не знают, где я. Я уже не в том возрасте, чтобы меня ругали или отбирали сладкое, однако… зачем? Папа презрительно приподнимет одну бровь, а мама… Впрочем, маме всё равно.
Как же много людей! Гул голосов и мыслей выдавливает сознание, и я начинаю звереть от той околесицы, которую слышу. Мама как-то умеет «отключаться», и недели проводит тут. Ну как проводит… Когда-то проводила.
Не буду об этом думать.
Дождь усилился, и волосы вымокли. Ну и пусть. Дождя у нас тоже не бывает. Под землей вообще много чего не может случаться.
Наконец-то дошла до входа в торговый центр. Огляделась по сторонам, обратила внимание на зеркало: волосы из-за дождя кажутся темнее и длиннее, чем есть на самом деле. Пока проходила через турникет, украдкой высушила их коротеньким заклятьем. Не хватало еще простудиться.
Нужные кеды нашлись быстро, но я долго ковырялась с деньгами. Брат уже который год говорит, чтобы я пользовалась картой, или вообще привязала её к телефону. Но я с наличными-то едва управляюсь, а карту у меня и вовсе замкнёт к чёрту. Хотя у него, вроде всё работает… Не знаю, это пока для меня как-то слишком. Я ж одной ногой сюда и заскочила.
Пока расправлялась с непривычными деньгами, взмокла. То ли дело дома: телепортировал нужные монеты, бросил на прилавок по-барски, а тебе еще и ручки-ножки поцелуют. Но тут всё во имя конспирации, только своими руками.
Хочешь кеды, каких ни у кого нет – топай к обывателям.
Хочешь смачный, вредный бургер с картонной котлетой – туда же.
Хочешь, чтобы тебя не обходили как чумную… или проклятую…
Зато я не наделала ошибок. Взвалила всё на свои плечи: и маму, и папу, и брата с его инфантильной девушкой-овцой, – и попёрла. Так что мои вылазки раз в месяц – такой пустяк, что и говорить не стоит.
Заскочила в туалет, чтобы телепортнуть домой коробку. Свободные руки – неуязвимая ведьма. Непреложное правило. А ведь впереди вторая часть моего идеального вечера.
Фуд-корт, как и обычно, был на самом верху. Если посмотреть вниз, то открывается симпатичный вид: пять этажей торговых галерей, мраморные перила, диоды, золото и хрусталь… лживые, конечно, но от этого не менее блестящие. Шальная мысль: а что если я сейчас перегнусь через перила и зависну где-нибудь тут посередине? Вот воя то будет! Стану главной новостью на ближайший месяц… пока не придёт зануда-Бальтазар и не вычистит память всем, кто это видел-слышал и даже думал.
Глупость какая… придёт же в голову.
Повернулась снова к фуд-корту: желудок предательски сжался, но кого это останавливает? Вот она, пища богов!
Да, у нас дома отличный повар. Эндрю создаёт из простых продуктов настоящие шедевры! Однако прелести картофеля-фри он так и не уловил, хотя я несколько раз пыталась заставить его сделать. Наверное, дело вовсе не в том, что он не может. Всё он может, хитрец. Просто у папы возникнут вопросы, а как отреагирует мама… К чёрту, действительно, к чёрту такие эксперименты.
А я ведь действительно не наломала дров.
Вздрогнула и застыла прямо с бургером в зубах. Точно, сегодня же ровно два года с того дня. Наверное, не стоило мне вот так смываться, в такой день. Аппетит пропал. Пища богов… Дрянь на самом деле. Недоступная для меня дрянь, всего-то. Откинула булку и вытянула ноги под столом. Мне определенно здесь не место. Но чтобы попасть домой, надо пройти целый квест.
Еще лет десять назад, стоило завернуть в любую подворотню – и телепортируйся не хочу. Сейчас же камеры наблюдения чуть не на каждой елке. Приходится или ехать в глушь, или наоборот, забуриваться в такую толпу, что исчезновение ни с того ни с сего никто и не заметит. Спасает только ночь, и то не всегда.
Сегодня ровно два года с того дня.
В доме нет ни одной фотографии.
Ни единого упоминания.
Комната – просто еще одна из гостевых.
Но ровно два года назад мама убила моего младшего брата. Я до сих пор не очень понимаю, как с этим жить.
Я вздохнула, откинула голову и запустила руку в волосы. Что будет, если я не вернусь? Вот совсем-совсем?
В первые месяц-два я еще смогу колдовать, у меня еще будут деньги. Я еще буду собой. А потом физиология возьмёт своё, силы иссякнут, и я стану обывателем. Бесполезным, мало живущим, ничего не стоящим обывателем. Я окажусь в мире, где я и моё имя ничего не стоит.
Я стану нулём, стоит мне просто остаться здесь на пару месяцев. Всё, что я умею, всё, чем я дорожу – это магия и моя семья.
Сегодня в голове слишком много глупых-глупых мыслей.
Светловолосый парень с аккуратной бородой, сидящий через два столика, бросил на меня опасливый взгляд. Ахаха, светленький – его аура так и переливается золотом и перламутром. Светлые частые гости тут, не то что мы. Некоторые на самом деле даже и не подозревают о своей истинной сущности, живут среди обывателей и считают себя экстрасенсами.
Я повернула голову в его сторону и растянула губы. Кажется, он забыл, как дышать. Знаю, дружочек, знаю, что ты видишь: чёрный матовый кокон абсолютной тьмы. Такое и на Лысой Горе редко встретишь, а тут ты заглянул с семьёй в торговый центр в вечер среды – а тут, оп-па, и чудище лысегорское. Эк тебя передёрнуло-то, нежный какой.
Прикрыла глаза и отвернулась. Как будто снова дома. Ну и какой был смысл сбегать сюда, пусть и на пару часов, если от себя не убежать?
Настроение пропало. Привкус бургера, этот испуганный светлый, дешёвая позолота и зеркала, сегодняшняя годовщина и то, что могло ждать дома, — всё было не в кассу.
Что ж, не хочу больше конспирации. Хорошо, что это торговый центр на самой окраине города. Что стоит просто пройти по шоссе полкилометра, свернуть прямо в лес, избегая камер, которые следят за дикой природой — и можно направляться домой.
Меня привычно закрутило – и ноги уже стояли посреди нашей столовой. Из соседней гостиной падала полоска света и звучало приглушенное хихиканье Анны, заблудшей светлой овечки. Брат что-то воодушевленно рассказывал ей. Я столько лет наблюдаю это, что даже не надо видеть их: я знаю, в какой позе сейчас они сидят и какие на их лицах выражения. Двое в своём выдуманном мирке, который я зачем-то оберегаю.
Наш дом пахнет по-особенному. Смесь чуть затхлого воздуха, старых книг, немного пыли и едва уловимый аромат Мрака. Тёмно-синяя дымка вьётся вокруг ног, стелется по полу всегда. Если лечь на пол, кажется, будто спишь в облаке – а на самом деле просто напитываешься силой этого места. Но это только если ты маг. Если же ты обыватель – тебе смерть. Не очень быстрая, но гарантированная, если вовремя не выберешься.
Вот здесь-то настоящий мрамор, настоящий хрусталь, бархат, дерево и камень. Ни единой фальшивой детали в этом огромном доме. Ни одной бутылки плохого алкоголя, — дверца бара предательски скрипнула, вот чёрт, — я плеснула себе коньяка, села на пол и закрыла глаза.
Пусть завтра или послезавтра что-нибудь уже случится.