Мурашками по полю ромашек

По полю ромашек пошли волны ветра, и мир в свете солнца цветёт.

- А я тебя всё также люблю.

- Ха-ха-ха, правда? Не верю.

- Нет, я серьёзно. Могу поклясться всем, что у меня есть.

- Поклянись хотя бы своей душой.

Ткнув пальцем его в грудь, она начала подниматься навстречу тёплым порывам ветра. Она пошла купаться на границе двух морей: пока в поле она плещется в ромашках, лучи омывают её.

- Не мешай мне наслаждаться тем, что я люблю.

- Но почему ты так относишься ко мне?

В этот момент она полностью утонула в одном из морей. Он подбежал к ней, а она начала плести венок из ромашек.

- Ты умеешь плести венки?

- Нет...

- Я так и знала. Ты такой скучный. И вообще, иди домой, а то родители уже потеряли совсем.

- Ты-ты-т.. Ты будешь здесь завтра?

- И это я знала. Да, буду, только ты не приходи таким же скучным. Можешь попробовать прийти, если станешь чуть веселее, хотя у тебя вряд ли получится.

- Хорошо..

Он шёл домой, глядя глубоко в землю, да так, что ничего не видел. Пару раз почти даже упал, но эти тропинки настолько ему знакомы, что в таком состоянии вряд ли обрушится на землю. Он был подавлен, но ему нужно увидеть её завтра.

Сомнения Лилли были оправданы частично: юнец и правда пока был только влюблён в неё, так ещё и без ума. Он может сказать так всё, что угодно. Она не хочет, чтобы он потом расстроился или попросту кинул её, хотя, зная его, он способен только на первое. Он такая тонкая натура, но ещё и преданная. Она его любит, но пока только угольками. Она знала это ещё давно, ещё при первых встречах.

Сомнения Чарльза были оправданы частично: она чуть старше его и опытна, поэтому знает, что такое любовь. Она говорит то, что считает нужным. Он не хочет тратить время на ту, что заранее знала, что откажет и разобьёт сердце, хотя, может, поэтому она так проверяет его. Она сильная натура, но ещё и преданная. Он влюблён в неё давно, но пока горит без углей. Так было ещё при первых встречах.

Сквозь ромашковое поле она приходит к нему во сне. Когда же она уже будет здесь. Ну когда. Почему её тут нет? Господи, я ужасно люблю её.

Вряд ли он вообще придёт. Я его так напугала. Хочу вечером пойти в поле.

- Лилли, ты сегодня куда-нибудь пойдёшь?

- Да, Сюзанна, а что?

- Успеешь помочь мне с цветами в клумбах?

- Сейчас только полдень. Конечно успею.

Лилли до сих пор помнит многие его слова. Некоторые вспоминает всё время. Её мучает ровно один вопрос, в котором есть ещё как минимум два: любит ли она его? И любит ли он её?

Чарльз до сих пор помнит её глаза так отчётливо; помнит, что она говорила ему; помнит, как она смеялась и что делала. Его мучает ровно один вопрос: любит ли она его?

Сквозь зелёную листву к ней на ромашковое поле выходит он во сне, но она не ждёт его ни здесь, ни там. Почему он тут? Господи, я похоже люблю его.

Вряд ли она вообще придёт. Она пыталась так отпугнуть. Хочу вечером прогуляться.

- Чарльз?

- Да.

- Занят?

- Нет.

- Помоги, пожалуйста.

Когда она проснулась, он закончил своё занятие. Они вместе, но из разных мест пошли куда-то в одно.

Вечер. Она идёт сквозь ромашковое поле, он - сквозь зелёную листву. Они ещё не видят друг друга из-за деревьев, но сердца уже бьются в унисон.

Луна отражается в её глазах так красиво, по цветам словно ещё две жемчужные ромашки цветут этой ночью в поле. Она в белом платье, у неё светлые волосы, у неё бледная кожа в этом свете - она ангел, прилетевшая с небес.

Луна отражается в его глазах так красиво, по цветам словно две жемчужные ромашки спрятались этой ночью в лесу. Он в тёмном костюме, у него тёмные волосы, у него тёмная кожа в этой тени - он ангел, упавший с небес.

Всю ночь они разговаривали словами ни о чём. Всю ночь их сердца бились в унисон. Всю ночь их души говорили, как они любят друг друга.

После её ждало такое письмо:

"Я вас люблю и хочу, чтобы вы меня любили,
Любили также, как луна - звёзды в изобилии.
А я вас полюбил ещё сильнее, дорогая Лилли,
Когда с небес они ночью светом вас облили."

Утром они снова были вместе, днём тоже, и на следующий день, и всю неделю.

Чарльз уже не сомневался: он любил её всем сердцем, всей душой, всем, чем мог. Глубоко в душе сомнений попросту не было, ведь настоящая любовь сомнению не подлежит. Это сложно объяснить, да он и не пытался. В объяснениях она тоже не нуждается. А что Лилли? А Лилли просто не думала - она была спокойна и всё. Она живёт также, как ветер, идущий волной по полю ромашек.

- Я люблю тебя, Лилли. Клянусь своей душой - полушёпотом на выдохе промолвил Чарльз.

Она нежно шепнула ему:

- Любовь ли это?

- ...

- Ха-ха-ха-ха, да ладно, я же шучу. Видел бы ты своё лицо в этот момент.