Мы, кто катит этот мир. Часть третья. Осень

Глава 1

Вместе с первым сентябрьским утром в город пришла осень. День в день, что называется, как по расписанию. Удивительная точность, пунктуальность, редко встречающаяся в живой природе. Вообще, создавалось впечатление, будто планета Земля специально так поступила, подглядела в человеческий календарь, слегка поразмыслила и сделала все возможное, чтобы люди, неразумные ее питомцы, с раннего утра получили то, чего сами подсознательно ожидают.

Низкая облачность. Дождь. Слякоть. Мрачное состояние, отвратительное настроение. Еще днем ранее ярко светило солнце, прогоняя уныние уходящего лета, после был волшебный теплый вечер, но вот прошла ночь и все переменилось. Заметно посвежело. Небо заволокли тучи, плотные, черные со свинцовым отливом, висели они неподвижно, проливались на землю сильным и по-осеннему холодным дождем. Зависли сгустки водяного пара над городом, не желали двигаться они, не подчинялись ветру, резкие порывы которого гнули стволы деревьев, ломали тонкие ветки, хлестали струями небесной воды редких пешеходов.

Сыро за окном, пасмурно, противно, но и в квартире ничуть не лучше. Как-то неправильно получилось, ну просто до глупости – лето оказалось столь быстротечным, что кондиционер так и не отремонтировали. Нет, ремонтник приходил, грех жаловаться, дважды приходил, об этом свидетельствовали записки, прикрепленные к двери. Только что толку, если первый раз было не до ремонта – карнавал со всеми вытекающими последствиями, второй – размолвка…

Вызвать мастера в третий раз не позволила внезапно пробудившаяся совесть, мало ли что случится в назначенный день! Мало ли куда его судьба забросит – человек окончательно обидится. Конечно, можно было обратиться к другому специалисту, благо, их предостаточно, но как-то руки не дошли. Да и неважно все это, важно, что не работал кондиционер, не добавлял свежести, не бодрил столь желанной прохладой, а оттого уныние и мрачность настроения.

Духота, жара, что сродни летнему зною внутри, холодный воздух и ледяная вода снаружи. Так сразу и не скажешь, что лучше, хотя, думай, не думай, а ничего от этого не изменится, да и сам ничего не изменишь.

Нет, можно открыть окно, впустить прохладу, но вслед за ней придет и потоп, зальет комнату, испортит мебель, соседке снизу достанется. Или подойти к решению вопроса с другой стороны – выйти из дому, прогуляться, правда, бродить по залитым дождем тротуарам, рискуя попасть под отвратительно-грязный душ, коктейль из дождевой воды и грязи, вылетающий из-под колес очередного лихача, далеко не самое приятное времяпрепровождение. Да и просто, куда идти? Зачем?!

Полноводные ручьи, весело стекавшие по стеклу с наружной его стороны, слились в один сплошной поток. Пейзаж, который и до того не радовал, расплылся окончательно. Очертания соседнего высотного дома, составляющие основу живописного вида из окна, растаяли в общей серебристой серости. Растеклось все, растворилось. Исчезло то, что находилось за стенами душной квартиры, осталось лишь стекло, толщей воды превращенное в тусклое зеркало.

В туманной глубине окна сформировалось нечеткое отражение внутреннего убранства гостиной. Перекошенный и какой-то неправильный, в нем расплылся диван. Чуть в стороне, искаженный кривизной стекла, показался телевизор, в глубине помещения виднелось кресло, такое маленькое на фоне прочей мебели, а если присмотреться еще внимательнее, можно было увидеть и хозяина недвижимости. Точнее, то была пародия на него, гротескная, будто привет из комнаты смеха. Просто ужас какой-то. Большая голова и практически отсутствующее туловище. Что это за отражение такое?!

Долго он всматривался в блеклое зеркало осеннего дождя. Смотрел и укоризненно качал головой. Не радовал себя он отраженный. Каким-то слишком уж уставшим выглядел, слишком уж изможденным, и это притом, что видна лишь голова! До чего же он себя довел, небритый, нестриженый.

– Побриться надо обязательно. Еще с прической что-то сделать, в крайнем случае, причесаться, – вслух подумал он и мрачно ухмыльнулся. – Начинаю себя бояться, дожил, сам с собой разговариваю! Это все она, она виновата, зачем ей только…

Мощность потока, омывающего стекло, заметно снизилась, не иначе как ветер сменил направление. Отраженный интерьер окончательно растерял контрастность. Воображение, решившее воспользоваться ситуацией, изменило все, трансформировало. Сохранив лишь фрагменты внутреннего убранства комнаты, оно умудрилось собрать из них лицо. Ее лицо. Да, то была она, прекрасная и печальная, смотрела на него смущенным взглядом полным отчаянья. Ее слегка затуманенные слезами глаза просили, умоляли – позвони, сделай первый шаг, пожалуйста!

– Даже и не подумаю! – он отвернулся и резко мотнул головой, надеясь прогнать назойливое творение фантазии. Медленно повернулся обратно. Увы, получилось только хуже, картинка стала четче, видение ярче. – И все равно нет! Скажите мне на милость, она виновата, а мне делать первый шаг. Может, еще и извиниться? Мол, прости за то, что ты меня обидела?!

Он снова отвернулся от окна, медленно выдохнул и с деланным интересом уставился в пол. Ее лицо, воссозданное воображением, все еще стояло перед глазами, но с каждой секундой оно становилось все расплывчатее, растворялось, терялось в меняющемся пространстве. Чтобы ускорить процесс трансформации мыслей он решил воспользоваться проверенным методом, шагнул к тумбочке, схватил пульт, нацелил его на телевизор, вдавил кнопку включения.

Мрачно улыбнулся, предвкушая, как растает и забудется изображение, сотворенное фантазией. Повернулся, собираясь сесть в любимое кресло, вздрогнул и застыл. Будто насмехаясь над ним, будто намереваясь додавить и без того отвратительное настроение из динамиков зазвучали позывные сериала, который он никогда не любил, а с недавних пор и вовсе ненавидел. Он старался забыть этот бесконечный слезливый телефильм, старался не вспоминать ни сюжета, ни названия, вот только старайся, не старайся, а частенько выбирались из глубин памяти образы несчастных рабов, гнущих спины на далекой фазенде…