Мы - однопланетяне! Книга третья. Проектировщик миров

Глава 1. Собрание

Зал отправки космопорта был столь огромен, что Даниил в очередной раз подивился, что кто-то сподобился использовать слово “зал” для этого циклопического пространства. Стены находились в каких-то километрах друг от друга, и с места, где расположился молодой человек разглядеть их было совершенно нереально. Почти неразличимый высоченный потолок постоянно менял стиль освещения. Лампы то мягко озаряли нежными красками восхода, то грели, под стать полуденному солнцу, то уходили в красный закатный тон. Устремившиеся на сотни метров ввысь прозрачные колонны переливались словно волшебные стеклянные струны, а по перекинутой между ними многоуровневой паутине бродили провожающие и встречающие. Тысячи отъезжающих неспешными вереницами текли к стойкам регистрации, облепляли множество торчащих тут и там кафе и ресторанчиков, сидели и лежали на разбросанных по всей территории креслах зон ожидания. Сотни низкорослых киберов проворно сновали, ненавязчиво предлагая прибывающим и отправляющимся всевозможную помощь. Хрустальная чистота и спокойствие, вкупе с окружающим простором, казалось, могли безо всяких проблем растворить любую суету и напряжение.

Но с Даниилом это не получалось. Он нервно хрустел пальцами, проклиная нерадивых воспитанников. С трудом сдерживаемая ругань периодически выливалась в безжалостное кусание губ. Мягчайшее кресло со встроенным диагностером эмоций уже давно пустило в ход весь допустимый запас расслабляющих массажных эффектов, но взвинченный транзитный пассажир этого даже не замечал.

Наконец сзади донеслось едва слышное жужжание и пятеро воспитанников дружно спрыгнули с затормозившей гравиплатформы. Даниил, превозмогая клокочущую ярость, медленно поинтересовался:
— Вы в курсе, что рейсовый звездолёт не откладывает вылет из-за горстки опоздавших пассажиров?
— Прости, Дан, — Иван опустил голову, — Это моя вина.
— Неужели? — зло поинтересовался командир небольшого исследовательского отряда. Но увидев, как погасла задорная улыбка вечно неугомонного шутника, Даниил моментально остыл, — Ладно. Разбираться будем после. Вы всё подготовили? Или мне нужно перепроверять?
— Дан, ну ты чего? Ну, прости! Случайно образцы перепутали. Пришлось возвращаться. Думали, что успеем, но на пересадке…
— Фёдор! Хватит! — Даниил опять начал заводиться, — Наш рейс отправился десять минут назад. Следующий только завтра вечером. Надеюсь, ты понимаешь, как локальная потеря времени отразится на работе остальных?!

Воспитанники это прекрасно понимали и без напоминания старшего. Татьяна неподвижно стояла, опустив голову. Тёмные волосы полностью закрывали лицо, но Даниил чувствовал, как по щекам девушки бегут слёзы. Он втихомолку выругался, а вслух строго объявил:
— Сейчас отправляемся в гостиницу. Утром…

Договорить он не успел. Высокий звук сирены рассёк пространство зала, а многочисленные информационные экраны моментально вспыхнули алым. Ребятишки, ничего не понимая, удивлённо крутили головами.
— Какого чёрта? Это что ещё за фокусы?! — хмуро вопросил Даниил.
Но последовавшее через несколько секунд объявление моментально выбило из командира суровость. Не только он с воспитанниками, а все находящихся в зале застыли в ужасе от услышанного…

***

Солнце клонилось к закату, погружая остров в атмосферу сказочно-красивого вечера. Ученики завершив занятия второй половины дня потихоньку покидали учебные классы. Часть из них спешила в лаборатории, горя нетерпением посмотреть, что произошло за последние часы, другие бежали к любимым креслам, чтобы быстрее нырнуть в виртуальные домены, третьи, устав от интенсивной мыслительной деятельности, хватали флаер и летели в горы или же расслабленно засыпали прямо на пляже.

Члены учительского корпуса, который целиком состоял из представителей цивилизации полевой формы, уже давно привыкли к жизни в человеческом теле и не чурались присущих людям наслаждений. Преподаватели с радостью купались в тёплом море, поражались вкусам диковинных деликатесов и даже обнаружили удовольствие от созерцания мира в узком спектре, доступном хомо сапиенсам.

Вот и в этот вечер многие из них отправились в разные уголки острова, рассчитывая по человеческой привычке сменить обстановку учебных классов на живописное лоно природы. Но в этот раз отдохнуть учителям было не суждено. Срочный созыв внеочередного заседания учёного совета свалился как снег на голову.

По прибытию в указанное место оказалось, что никто из ледяных не участвовал не только в составлении плана обсуждаемых вопросов, но и совершенно не был в курсе повода столь стремительного собрания. Наставники растерянно вертели головами, то и дело обращаясь к соседям и к Науму. Но сидящие рядом также ничего не могли сказать, Наум же по непонятной причине хранил молчание. И когда наконец тихий ропот неудовольствия начал перерастать в гул возмущения, кибермозг острова соизволил обратиться к присутствующим.
— Прошу прощения за задержку, — сказано это было столь непривычным официальным тоном, что в зале моментально повисла тишина. Наум же, так легко добившись внимания, продолжил: — И приношу свои извинения, что никто из присутствующих не в курсе относительно данного мероприятия. Увы, всё произошло столь стремительно, что времени даже на краткое изложение не было.
— Но сейчас-то ты соизволишь объяснить? — хмуро поинтересовался Фил.
— Случилось ЧП. В построенной по алгоритму Оскара цифровой вселенной погиб рейсовый звездолёт. Произошло чрезвычайно редкое событие — скачкообразно изменилось состояние антивещества в топливном отсеке. И как следствие, лайнер моментально аннигилировал.

Для большинства присутствующих важность сказанного оказалась совершенно непонятной, и старший медик уточнила:
— Правильно ли я поняла, что событие в смоделированном мире стало причиной для настоящего собрания?
— Да, Рея, ты совершенно права. И я сейчас объясню почему данный факт столь существенен. Дело в том, что на погибшем лайнере должна была отбыть группа из пяти наших воспитанников под руководством Даниила.

Аудитория моментально оцепенела от ужаса. Но всё же не каждый оказался способен оценить реальность грозившей землянам опасности. Рея вновь раздражённо подала голос:
— Разве воспитанники регулярно не оказываются в смертельной опасности в виртуальных мирах?
— Оказываются. Вот только та цифровая вселенная имеет мало общего с привычной компьютерной симуляцией. Месяц назад я закончил подробный анализ построений Оскара. В двух словах: это столь же реальный мир, как и тот, в котором недавно был заточён Даниил. При перемещении в такие пространства сознание целиком покидает наш мир. И, соответственно, гибель там оказывается столь же необратимой, как и смерть в нашей реальности.

На старшего медика было страшно смотреть. От понимания кошмарности едва не случившегося на её безукоризненно мраморном лице проступили алые пятна. С трудом сдерживая себя, Рея медленно заявила:
— На исследование столь опасных мест нужно немедленно наложить запрет!
Многие из присутствующих тут же согласно закивали. Но оказалось, что эту позицию разделяли далеко не все. Фил, специалист в области цифрового моделирования вселенных, моментально возразил:
— Это научное направление — краеугольный камень прорыва в новые реальности. И работы в самом начале. Прекратив их, мы рискуем загубить целый пласт знаний о неизвестных реализациях мироздания!
— Но перемещение воспитанников в такие места необходимо запретить.
— К сожалению, это не выход, — грустно заявил Лев, — Как ни печально, но природа сознания хомо сапиенсов более гибка. Они куда быстрее нас адаптируются в совершенно непривычных условиях.
— О чём ты говоришь? — строго поинтересовалась Рея.
— Мы проводили опыты по построению различных вариантов пространства с мерностью больше трёх. И люди на удивление быстро приспособились к существованию даже в этих совершенно непривычных мирах.
— И тем не менее, рисковать детьми… — опять начала Рея.
— Никто не собирается! — закончил вновь влезший в разговор Наум, — Как никто не думает и о прекращении перспективных разработок. И собрал я вас всех тут так срочно вовсе не для того, чтобы вы услышали эту банальщину. Я хочу сообщить, что уже обдумал стратегию дальнейшей работы. И ввиду её масштабности, а также энергоёмкости, прошу совет дать добро на немедленный старт новых исследований.
— Э… — удивлённо протянул Лев, — а в чём, собственно, заключается цель работы?
— В исключении самой возможности хомо сапиенса умереть.

Услыхав заявление кибермозга острова, учёный совет в полном составе застыл от удивления. Но всего через пару секунд тишину нарушил вопрос Инги:
— Поскольку технология выращивания искусственного тела хомо сапиенсов, как и процедура миграции сознания нами отработаны в совершенстве, то, полагаю, мы говорим о сохранении разума при полном разрушении материального носителя?
— Совершенно верно.
— А на каких принципах предполагается сохранять сознание?
— Ну, принципов или, говоря иначе, исходных положений теории пока нет. Поскольку нет и самой теории. Есть несколько гипотез, с проверки которых и предлагаю начать работу.
— Хотелось бы услышать эти гипотезы.
— Обязательно, — с готовность согласился Наум, — Но сначала предлагаю выслушать нашего гостя.

Двери в аудиторию бесшумно отворились, и в зал ступил профессор Рогов. Выглядел он неважно. С первого взгляда были заметны следы многодневной усталости, недосыпания и весьма скудного рациона. Невысокая, некогда упитанная фигура ныне так сильно потеряла в весе, что походила более на вешалку для поношенного профессорского камуфляжа. Аккуратные седые волосы, окружавшие теменную плешь теперь были безжалостно сбриты. И лишь тёмные часто моргающие глаза смотрели с прежней добротой.

— Вы? — поражённо выдохнуло сразу несколько особо впечатлительных натур.
— Да, это я. Здравствуйте!
Антон Владимирович мягкой, почти неслышной походкой приблизился к трибуне, полным спокойствия взором оглядел присутствующих и тихим баритоном сообщил:
— То, что произошло в мире Оскара мы с вами уже неоднократно обсуждали. Отлично понимаю, что многие всё ещё имеют ко мне претензии…
 
В ответ на сказанное притихший зал заворочался будто растревоженный зверь. Часть учёных тут же не преминула высказать своё яростное неудовольствие наглостью явившегося на собрание смутьяна, другие раздражённо задавались вопросом о продолжении взаимодействия Наума и Рогова, третьи хмурились, всё ещё не понимая причин столь скоропалительно созванного консилиума.

Антон Владимирович поднял руку, мягко откашлялся и, не обращая на гудение никакого внимания, громко обратился к присутствующим:
— Но сейчас я всех вас прошу переключиться на другую проблему. А именно, на предотвращение возможной смерти хомо сапиенсов. Моя работа по восстановлению общества на Земле идёт не так гладко, как хотелось бы. Поэтому сохранение жизни ваших подопечных — важнейший для меня вопрос.

Аудитория нехотя стихла, и докладчик продолжил уже более спокойным тоном:
— То, что группа Даниила едва не стала жертвой нелепой случайности, в очередной раз показало, сколь хрупка человеческая жизнь. Как вы все знаете, проблемой сохранения жизни я начал заниматься очень давно. Но ни мои примитивные криокамеры, ни ваши продвинутые регенераторы не в состоянии спасти человека от внезапной гибели.

Неожиданно Рогов глухо закашлялся и даже покачнулся. К нему тут же бросились на помощь, но профессор попросил всех вернуться на место. Через силу улыбнувшись, он продолжил:
— Недавно произошло событие… Думаю, что это невероятная удача, — Антон Владимирович сделал паузу, — Две недели назад мною было обнаружено ещё одно хранилище криокамер. Увы, оно находилось слишком долго без какого-либо надзора. А уж про техническое состояние я вообще молчу. Я был готов к тому, что все законсервированные там люди давно мертвы. Но каково же было моё удивление, когда в одной капсуле обнаружился живой человек.

Эта информация моментально сменила настроение в зале. Но Рогов никак не отреагировал на вспышку восторгов, а лишь жестом попросил тишины.
— В капсуле находится мальчик двенадцати лет. Увы, но предвосхищая ваши вопросы, сообщу, что извлечь его нет никакой возможности. Электроника криокапсулы безвозвратно разрушена. Чудо, что она ещё поддерживает последний установленный режим.
— Ну, так давайте вытащим сознание! Какие тут могут быть проблемы? — выкрикнул кто-то из молодёжи.
— Увы! И это самое печальное: у криокамеры повреждён пси-интерфейс.
— Но его восстановление… — подал голос Фил.
— Невозможно, — холодно отрезал Наум, — Я предоставил профессору массу дополнительного оборудования. Но коммуникативный узел восстановить не удалось.
— Погодите! — не сдавался кибер-техник, — Такая поломка не могла не оставить в неприкосновенности пси-домен. А любые его повреждения должны катастрофически повлиять на сознание.
— Вы правы. Ситуация сложилась угрожающая: виртуальный мир зациклился на несколько месяцев. Дело осложняется ещё и тем, что мальчишка не знает, что его мир нереален.
— Но ведь это катастрофа! Его разум наверняка помутился от непонимания ситуации.
— Его мир — это обычная жизнь школьника начала двадцать первого века. На наше счастье, он оказался невероятно замкнутым интровертом.
— И вы думаете, что это его спасло?
— Моё мнение тут ни при чём. В домене ещё функционирует примитивный диагностер. И психограмма пацана внушает серьёзный оптимизм. Да, он боящийся мира подросток. Да, он давно сообразил, что с его миром что-то не так. Но это сейчас не главное.
— А что же по-вашему главное? — поинтересовалась Рея.

Но Рогов не ответил. Как-то непривычно холодно оглядел зал, не пропуская никого из присутствующих, затем отчеканил:
— Главное: мальчишку не спасти. Как это ни печально, но вы должны принять этот факт. И на основании этого прошу разрешения на проведение совместных с Наумом опытов по детальному наблюдению посмертных эффектов.

В этот момент первая мысль каждого находящегося в зале была: Рогов потерял рассудок. На что отслеживающий пси-волны Наум моментально отреагировал:
— Профессор в здравом уме. Я непрерывно контролирую его состояние.
— В здравом уме? — срывая голос, завопила Инга, — Такое можно заявлять в здравом уме?!
— А что я, по вашему мнению, должен был сделать? — холодно парировал Рогов.
— Приложить все усилия для его спасения!
— Инга, ты думаешь, что я скрывал такую находку? И объявил о ней только сейчас лишь потому, что подвернулся случай? — старик со вздохом опустил голову, — Нет. Это не так. Я сообщил Науму тот час же. Он справедливо не стал вас отвлекать. Вы ведь были целиком погружены в проблемы мира Оскара. Мы боролись за мальчишку изо всех сил. Неужели вы можете думать, что я могу наплевательски отнестись к человеческой жизни, когда на Земле почти не осталось людей?

Рогов с болью посмотрел на Ингу. Во взгляде налитых кровью глаз читалось такое море отчаяния, что девушка от ужаса онемела. А старик почти шёпотом продолжил:
— Увы, но есть вещи, которые даже при вашем уровне знаний не решаемы.

Антон Владимирович сошёл с трибуны, но сделав пару шагов к выходу, остановился.
— Я попросил так срочно собрать вас потому, что пси-домен мальчишки сегодня неожиданно перезапустился. Это последний цикл. Решайте, будет ли его смерть напрасной.