Мы с товарищем Сталиным

Мы с товарищем Сталиным

1.

Природа, она так умиротворяет, не правда ли?

В городе у меня просто крыша ехала от всех этих безумных новостей: там наводнения, там пожары, здесь талибы, тут куар-коды поганые вводятся, без которых и шагу теперь не ступить... Чипировать опять же норовят народ простой: со всеми этот фокус им, конечно, не удастся провернуть: кто поумнее (наподобие меня) на укол этой дряни (прививки так называемой) не соглашаются. Хотя уворачиваться от недремлющей руки Билла Гейтса становится всё труднее, мы пока держимся...

Впрочем, это всё там, далеко, не на даче! Здесь всей это гадости не существует. Здесь есть только озеро, зелёные просторы вокруг, пышная листва покрывающих берега деревьев, издали крякающие утки и я с удочкой. Всё натуральное, русское. Всё без прививок. Свободное. Наше. Своё. Настоящее.

За последние восемьдесят лет здесь, наверное, ничего и не изменилось. При Сталине смотрелось точно так же. Ну вода была, конечно, чище, жиже, да трава позеленее немножко – тогда её всякой отравой пока что не посыпали... Но в целом пейзаж был такой же.

Можно даже представить, как будто бы в СССР я и нахожусь. Скажем, год сейчас... Ну... Тридцать первый, положим. Пятилетка выполняется досрочно. Днепрогэс строится ударными темпами. Вредителей повсюду изничтожают. В Америке депрессия и голод, а у нас рекорды бьют и перелёты беспосадочные. И спорт. И ОСОАВИХАИМ. И парады физкультурников. И прививками дурацкими здоровье не калечат советским людям!

Я подумал, что для большего погружения в эпоху и сладких мечтаний хорошо было бы включить какую-нибудь советскую песню на телефоне. Уже потянулся за ним, но увидел: клюёт! Задёргался, засуетился и вскоре почувствовал: эх, сорвалась...

Ладно, в конце концов, я здесь не ради рыбы, а ради отдыха. Всё равно готовить рыбу так, как мать умела, больше некому. А мать умерла от ковида минувшей зимой. Проклятые пендосы, по сути дела, извели её при помощи своей засланной заразы, хотя лука и чеснока за весь прошлый год мы с ней съели раза в три больше обычного. Ух... Как подумаю, в горле першить начинает.

Ну ладно.

Я опять закинул удочку. Расслабился. Вдохнул полной грудью чистый деревенский воздух и стал думать о том, что могло бы быть, если бы Сталин своевременно расстрелял Хрущёва и его шайку. Внутри разливались приятный покой, отрешённость от суеты и чувство неминуемой победы над Пендостаном. Мне стало так хорошо и я так расслабился, что даже чуть было не и заснул прямо там. К счастью, рыба не дала спать: снова клюнула!

Я с удовлетворением проследил, как поплавок скрылся под воду, дёрнул в сторону, с восторгом ощутил сопротивление и принялся вытаскивать...

И тут случилось нечто.

В момент, когда рыба, как мне казалось, должна была перейти из озёрной стихии в воздушную, раздался странный звук, напоминающий звон какого-то колокола, а я чуть не ослеп от непонятного сияния. Золотистый свет бил во все стороны с такой силой, что я не мог смотреть на воду. Казалось, будто из озера вынырнуло ко мне ещё одно солнце. Пришлось отвернуться. Но удочку всё ж из руки я не выпустил.

— Не губи меня, Иван! — вдруг прозвучало у меня из-за спины. — Отпусти по добру, по здорову!

— Ты кто? — опешил я.

— Я Рыбка Золотая, — отвечал чудесный голос. — Отпусти, а я желание исполню!

— Что, любое? — я от удивления аж закашлялся.

— Любое. Хочешь, кашель вылечу?

— Я не болею, — сказал я и снова закашлялся. — Это просто так, от неожиданности. Что, ты правда можешь исполнить моё желание? Даже если я попрошу что-то нереальное?

— Могу, — сказала Рыбка. — Ты только отпусти меня, Ванюша, поскорее!

Я не стал тянуть резину, спрашивать, откуда она знает, как меня звать, и тратить время на другую ерунду. Просто сразу сказал:

— Сделай так, чтобы я попал в прошлое, к Сталину!

— Точно этого хочешь? — спросила рыбёшка. Её голос был немного удивлённым.

— Точно, точно!

— Я могу сделать так, чтобы кончилась пандемия.

— Не надо. Пандемий не существует. Давай к Сталину.

— Я могу воскресить твою мать.

— С этим я сам разберусь, если буду у Сталина, — ответил я.

— Могу мир во всём мире...

— Ерунды не предлагай! — Я начал злиться. — Я тебя изжарю, если будешь умничать.

— Ну, к Сталину, так к Сталину, — ответила владычица морская. — Куда тебя? В Кремль? В сорок первый?

— Нет, там меня пожалуй что мгновенно арестуют... Слушать точно не будут. В то время товарищу Сталину не до меня будет.

— Хочешь в Смольный, в семнадцать год, в октябре? Нарком по делам национальностей это не такая уж важная шишка, послушать может, — предложила Рыбка, демонстрируя обширные познания в истории.

— Нет, — сказал я. — Суета там. Бардак. Не послушают. И вообще я ненавижу революции, особенно устроенные на деньги всяких Парвусов и им подобных.

— Решай, Иван, скорей! Я высыхаю!

— Хорошо. Отнеси меня, Рыбка, в село Курейка Туруханского края в тысяча девятьсот шестнадцатый год...

— Ты чокнутый, — послышалось мне.

— Что?

— Да так. Два часа у тебя там на всё, про всё будет. Так что время не теряй.

— А что потом?

— Сюда вернёшься. Ясно?

— Да. Понятно.

— Отпускай уже!

Я, щурясь, повернулся, смотал леску. На ощупь, зажмурив глаза, снял с крючка Золотую и бросил обратно.

В тот же миг, как я услышал плеск, сияние смеркло и неведомая сила подняла меня над полем, над деревней, над страной, над всей планетой, закружила...

Я выронил удочку и отключился.