Мы за ним вернёмся

Старший лейтенант Сергеев снял фуражку и вытер пот со лба. Было жарко. Уже два часа как перестали стрекотать кузнечики, а разрывы вражеских снарядов слышались всё отчётливее и отчётливее. Много раненых, да ещё и пушка: движение их сводного отряда сильно замедлилось. А ведь свои где-то рядом, буквально за ближайшими холмами. Во всяком случае, старший лейтенант Сергеев именно так предполагал. Связи никакой не было, и отступление можно было бы смело назвать беспорядочным, однако Сергеев не унывал и не позволял унывать бойцам: свои рядом, свои близко. Совсем скоро они догонят отступающую армию.

Горы рядом. Казалось, в облаках на горизонте уже угадывались заснеженные вершины. А там – нефть, к которой так рвутся гитлеровцы. Там – родной Баку, там – Каспий. Сергеев провёл рукой по подбородку и поморщился: пора бриться, а некогда. Так и выйдет к своим старший лейтенант Сергеев – небритый, с порванным рукавом. Какой позор.

– Товарищ старший лейтенант! – позвали его, – Товарищ старший лейтенант!

Сергеев надел фуражку и обернулся. К нему бежал боец, приданный к остатку разведроты. Сергеев одёрнул гимнастёрку.

– Товарищ старший лейтенант, разрешите доложить?! На опушке – наши, – начал боец, – пятеро солдат из автороты на грузовой автомашине!

– Авто… машине? - не поверил Сергеев.

– Так точно!

– А ну веди!

Сергеев быстро пошёл, а вскоре и побежал, подгоняя бойца. Странно, он ведь не слышал шума мотора. Разве что звук вражеских самолётов вдали… И действительно: на опушке стояли неизвестные ему бойцы, а чуть в глубине леса чернела наскоро замаскированная «полуторка». Рядом были и его разведчики.

Увидев приближающегося командира, один из бойцов скомандовал:

– Отряд! Смирно!

Бойцы надели пилотки и выстроились. Подбежав, Сергеев увидел причину, по которой бойцы были без головных уборов: под деревьями была свежая могила. Один из бойцов, старшина, чеканным шагом подошёл к Сергееву и отдал честь.

– Вольно! – скомандовал Сергеев, – Здравия желаю, товарищи бойцы!

Бойцы довольно стройно ответили, а старшина представился.

– Вы откуда? – спросил Сергеев.

– Мы, товарищ старший лейтенант, везли снаряды на позиции третьей батареи второго батальона, - докладывал старшина Егоров, – и сами попали под артиллерийский огонь. Третья батарея уже была разбита, на их позициях немец хозяйничал. Мы развернулись – и дёру. И тут нам в спину и влупили! Мы третий день прорываемся. Машину сохранил лишь рядовой Лазуренко. Мы везли раненых: лейтенант Шпак и рядовой Вавилов.

Старшина грустно указал на свежую могилу. Затем он раскрыл свой командирский планшет и достал несколько книжек красноармейцев.

– Товарищ старший лейтенант… документы погибших товарищей.

Сергеев стянул со своей лысой головы фуражку и кивнул.

– Рядовой Лазуренко! – скомандовал он спустя несколько мгновений.

К нему, также чеканя шаг, подошёл один из бойцов, и отдал честь. Сергеев несколько удивился: рядовому Лазуренко, высоченному и худому бойцу с какими-то наивными детскими глазами, было, казалось, лет сорок. Похоже, резервист.

– Машина на ходу? Есть бензин?

– Так точно, товарищ старший лейтенант! – ответил он, – Бензина ещё полбочки.

– А снаряды есть?

– Снарядов нет, товарищ старший лейтенант, – рядовой Лазуренко виновато опустил голову.

– Зато у нас есть пушка, – улыбнулся Сергеев и обратился уже ко всем, – Товарищи, айда вместе к нашим?

Артиллеристы подкатили к подъехавшей машине пушку и начали складывать станины, а тем временем в кузов грузили раненых и разный тяжёлый, но нехитрый скарб: оставшиеся снаряды, станковый пулемёт, кое-какую провизию и самый ценный груз – задорного поросёнка. Сергеев радовался: налегке отряд пойдёт быстрее и, быть может, уже завтра выйдет к своим. А фашистские снаряды разрываются всё ближе…

Пушку подцепили к «полуторке», и началось движение. Сергеев не стал садиться в кабину, а шёл вместе со всеми. Предстоял достаточно безопасный переход через лес.

Рядовой Лазуренко старался ехать как можно медленнее, но машина всё равно скоро ушла вперёд. Доехав до опушки, он остановил машину и вышел.

– Слышь, браток, тебя как величать? – спросил один из раненых, усатый мужчина в летах.

– Николай, – ответил Лазуренко.

– Иван! – представился усатый и протянул Николаю руку. Тот пожал.

Где-то вдали громыхнуло.

– А табачком не угостишь, Николай? – спросил один из раненых.

– Выбачайте, хлопцы, без курева я, – ответил он. Один из раненых привстал.

– А звідки ти, друже?[1] – спросил он.

– З під Полтави[2], – растерянно ответил Николай. Раненый обрадовался:

– А я з під Черкас![3] Братцы, почти земляки!

Раздался дружный хохот. Николай улыбнулся.

– А як тебе звати?[4] – спросил он.