Мякиш, я и вурдалак

ПОЛЕТ ВАЛЬКИРИЙ

Снег противно лип к лицу. Я бежала, пытаясь балансировать и не грохнуться на пятую точку или улететь в сугроб. Выглядело это смешно, а ощущалось так, будто я канатоходцем была. Ноги разъезжались в разные стороны.

Ох! Если я опоздаю…. Виктор Иванович меня точно на шашлык пустит. Мне ещё тесто ставить, булочки с корицей печь и хлеб, рогалики и багеты, плюшки с маком и сайки, сдобу, солёные крендели и… мельком посмотрела на часы: половина седьмого утра. Эх! Не успеть мне! Никак! В такую непогоду и такси неохотно ездит. Как там говорят? Хороший хозяин собаку не выгонит, а я на любимую работу бегу.

Мягкий настил снега скользнул по льду. Взмахнув руками и выгнувшись вперёд, я почувствовала, как полетела вниз по тротуару.

— Мама!

Как назло, пешеходная дорожка шла с уклоном, и я, разве что радостно не улюлюкая, неслась вниз. И мечтала. Как бы разминуться со столбом, который неумолимо ко мне приближался. Напрасно я кричала, хватала пальцами воздух. Мелкая щербинка стала трамплином. Взлетев ласточкой, я приземлилась прямо в сугроб, лицом вниз.

Кашляя и сплёвывая снег, пыталась вылезти и встать, но руки прочно увязали в мокром сугробе.

— Кха-кха-кха… Буэ! Фу! — села на льду и принялась отряхивать лицо. — Гадость… Я, конечно, не позавтракала, но грязным снегом меня кормить не надо!

Кроме насмешницы судьбы меня сейчас никто не слышал. Да это и не важно! Я могла только воздух напрасно сотрясать, что успешно и делала, угрожая кому-то кулаком. Снег таял, а в моей руке было что-то твёрдое. Прелестно, ещё и камней нахватала, если чего не хуже.

Поднесла ладонь к лицу, медленно разжимая руку. Хоть бы не подарок от собачки!

Золото блеснуло в тусклом свете фонарей. Колечко. Маленькое, с зелёным камушком. Красивое.

— Ого! — лицо само вытянулось. — Вот так компенсация за утренний подъём и фееричное падение.

Взяла колечко двумя пальцами и покрутила его. Камушек, неожиданно, изменил цвет с зелёного на фиолетовый, потом на жёлтый и розовый, а когда я примерила на палец — стал прозрачным.

Кольцо вдруг нагрелось, будто кипятком палец ошпарили. Когда я с пыхтением попыталась его снять, ничего не вышло. Земля подо мной разверзлась. Охнув, полетела вниз:

— Ма-а-амочка-а-а!

Ветер трепал волосы. Губы едва ли не шлёпались друг об друга, а когда я пыталась что-то выкрикнуть, но мои испуганные вопли уносились вверх слишком быстро. Я стремительно падала вниз. Очередной порыв воздуха меня перевернул. Теперь я кувыркалась и кричала какими-то руладами, захлёбываясь воплями. Я уже успела потерять шапку и шарф. Пальто трепыхалось крыльями летучей мыши.

Что-то твёрдое подмостилось мне под ноги. Теперь меня крутило возле какой-то палки, я инстинктивно в неё вцепилась. Всё встало на свои места. Теперь я не падала, а… летела. На метле.

— Ма-а-ама-а-а!

Тёплое древко метлы стало греть руки. Я держалась за него изо всех сил. Расставив ноги, едва ли не со звуков пикирующего бомбардировщика, летела в сторону светлого пятна. Тёмная круговерть исчезла. Внизу подо мной показалась дорога, покосившийся дом и огромные колючие заросли. Метла решила, что почему-то именно в них я и должна приземлиться.

— Стой! Не туда! — попыталась потянуть древко на себя. Но метла явно не собиралась меня слушать, наоборот, ускорилась и явно нацелилась на колючки. — Я не хочу быть ежико-о-ом! Не-е-ет!

С противным хрустом веток протаранила на живую кусты. Пальто осталось далеко позади, как и часть моей длинной юбки.

— Ай! Ой! Прекрати!

Метла вынырнула из-под меня, упёрлась древком в землю. Я кубарем полетела вперёд, собирая все колючки, кочки и мусор. Когда голова перестала кружиться, и я смогла более или менее нормально разглядеть место, в котором оказалась, почувствовала ощутимый удар по спине.

— Эй?! — возмущённо воскликнула и обернулась к метле. Та треснула меня ещё раз. — Ты что творишь? Я тебя на топливо пущу!

Теперь прилетело по голове. Бам!

Зализанные волосы мышиного цвета исчезли. Тонкая и короткая косичка тоже. Вместо это моё лицо занавесило шторкой из рыжих кудряшек.

— Что? Какого? Что происходит?!

Но метла не унималась. Как бы я ни уворачивалась, она доставала меня и с лёгкостью наподдавала. не выдержав, встала на карачки и поползла. Теперь все удары обрушились на спину.

Мамочки! Что же это происходит? Где я? И когда угомонится этот сдуревший веник?!

Последний удар пришёлся по пятой точке. Обиженно ойкнув, я подскочила, и сама того не желая, вылетела через кусты на дорогу.

Кашляя и сплёвывая теперь пыль, раздражённо думала о том, что сегодня судьба хочет накормить меня чем-нибудь несъедобным: снег не зашёл, землицы отведай.

Неподалёку раздался шум. Будто корову в кустарнике гоняли. Наверное, я с таким же хрустом приземлилась. И с таким же треском выбиралась из кустов.

— Лови его! Лови! Держи!

Кряхтя и подвывая, как мой сосед сверху с радикулитом, встала и выпрямилась. Осмотрела себя: от вязаной кофты остались жалкие полоски, некогда длинная юбка теперь напоминала набедренную повязку из банановых листьев. Красота! Ещё и волосы, ставшие рыжей непослушной копной, так и норовили лезть мне в глаза, нос, уши и рот.