Марина Петровна поставила последнюю оценку в электронный дневник и закрыла ноутбук. Господи, с этой идиотской реформой образования скоро совсем думающих людей не останется. Седьмой класс, а тупые, прости Господи! Одна Анечка хоть как-то размышлять пытается, и Дима Залесский. Остальные – чистое незамутнённое сознание. И ведь не заставишь домашнее задание делать или параграф из учебника прочитать. Что вы! Нельзя травмировать деточек, в век Золотой Толерантности живём!
Марина Петровна потёрла уставшие глаза и поплелась на кухню. Включила чайник, прибавила звук телевизора, чтобы заглушить бурлящее в душе негодование.
Начался очередной выпуск новостей, больше похожий на отвратительно аляповатое пошлое шоу. По экрану побежала заставка: счастливые люди гуляют, едят, покупают продукты. Настолько счастливые, что выглядели, как слабоумные. «Мне бы так», – завистливо вздохнула Марина Петровна, налила чаю, сделала бутерброд.
Дикторша завиляла целлюлитной задницей под бодрую музычку, Марина Петровна вздохнула: какую гадкую свинью подложила власть адекватной части населения на этот раз?
И снова заставка: большеглазые смеющиеся дети обнимаются с папами и дедушками. Хотя на фоне только что прозвучавшей новости стало понятно, что это не папы и не дедушки. Марину Петровну затошнило. Она отодвинула бутерброд, глубоко вдохнула, выдохнула. Господи, спасибо тебе, что даровал мне бесплодие.
Визгливый смех, музычка и снова восторг:
Дикторша подмигнула, Марину Петровну вырвало прямо на стол.
Жить в этом государстве абсурда Марина Петровна больше не хотела. Покинуть его границы она не могла – без прививочного сертификата ей было запрещено выходить даже за пределы своего микрорайона. Работать, покупать еду и посещать музеи Марине Петровне приходилось удалённо. Нарушителей ждали огромные штрафы, а то и уголовная ответственность, что грозило увольнением и признанием её полностью бесполезным членом золотого толерантного общества.
А потому выход у Марины Петровны был только один.
Умывшись и убрав на кухне следы своей окончательной моральной сломленности, она взяла лист бумаги, ручку и написала ровными печатными буквами: Способы самоустранения.
Итак, первое – отравление. Марина Петровна покусала колпачок ручки, задумалась. Таблетками не получится. Теперь абсолютно все лекарственные средства продавались исключительно по рецепту. В домашней аптечке, кроме активированного угля, нашлось только две таблетки просроченного на восемь лет цитрамона. Как назло, Марина Петровна отличалась завидным здоровьем, за что её и дискриминировали по новым законам.
В свободной продаже были синтетические смеси, но укуриваться вусмерть Марина Петровна не собиралась ни при каком раскладе.
Пищевое отравление? Но вероятность диареи в разы выше летального исхода, да и где взять просрочку? Продуктов едва хватает от зарплаты до зарплаты, проще от голода умереть, чем ждать, когда еда станет смертельно токсичной. Нет, не подходит.
Размашисто зачеркав первый пункт, Марина Петровна решительно поставила цифру два и написала – вскрытие вен.
Телевизор взорвался заставкой кислотно-рвотного цвета. Начинался очередной выпуск реалити-шоу «До звезды как до...» с популярной блогершей Бриллиантеллой Римской.
Марина Петровна глянула на экран, пустой желудок жалостливо буркнул. Марина Петровна сглотнула и продолжила размышлять.
Лезвий у неё нет, купить не получится – это мужской товар. Попросить у соседа? Без кода не откроет, тот ещё эдораст. Столовые ножи для такого тонкого дела не годятся, тупее только дитачки из седьмого «Б». Ножницы? Пффф, бумагу и ту с трудом кромсают. Разбить зеркало или оконное стекло? Хмммм, как вариант… Хотя нет, лежать в ванне с кровью – такое себе посмертное удовольствие. Да и сил может не хватить на глубокие раны. Марина Петровна с облегчением вычеркнула пункт номер два, налила в чайник воды, включила.