Мятное сердце

Глава 1. Лиза

Лиза чеканила шаг по отделению, на ходу разматывая шарф и расстегивая пальто. Несмотря на ранний час, в приемной сердечно-сосудистой хирургии второй городской больницы ожидали своей очереди несколько человек.

— Привет, Амелова. Загляни в ординаторскую, Глинич тебя разыскивала, — проинформировала ее дежурная Белкина, неохотно оторвав ухо от телефонной трубки.

Переодевшись в сестринской, Лиза выглянула в коридор. В приоткрытую дверь врачебной комнаты было видно, как ее коллеги суетились у негатоскопа, завешенного рентгеновскими снимками.

Из толпы доносился бодрый голос хирурга Дмитрия Валентиновича Фоненко:

— При проведении коронарографии у пациента Анисимова выяснилось, что стент ему установить невозможно. Придется прибегнуть к шунтированию. У больного значительно снижена сократительная функция левого желудочка. Других нарушений выявлено не было. Предлагаю использовать радиальную артерию, которая…

Заслышав движение, Фоненко приподнялся над стаей голов и помахал рукой:

— Добрый день, Елизавета Павловна, присоединяйтесь!

— Всем здравствуйте, — улыбнулась Лиза, окинув взором присутствующих, и обратилась к врачу-анестезиологу, в паре с которой трудилась: — Марина Анатольевна, вы меня искали?

— На повестке дня аортокоронарное, — Марина Глинич обернулась, отхлебывая кофе из большой керамической чашки, — ты будешь нужна.

— Так вот, замена клапанов, судя по всему, не потребуется, — продолжил Дмитрий, обращаясь к сотоварищам.

Кардиологи-аритмологи Лемешев и Айвазов, а также эндокринолог Герасимова, причастная к лечению Анисимова, внимательно слушали хирурга, делая пометки в своих бумагах. Марина Анатольевна, не сводившая глаз с рентгенограмм, уселась на край стола.

— Через полчаса встречаемся в первой операционной, — подытожил Фоненко и дал последнее наставление доблестной команде в белых халатах. — На три-четыре часа я попрошу вас забыть обо всем, что не имеет отношения к жизни и здоровью пациента.

— И даже про обед? — бросил Лемешев, долговязый блондин в круглых очках.

— Про обед, Вадим, следует запамятовать прежде всего, — отреагировал Дмитрий. — Упаси тебя Бог заработать несварение желудка!

Он улыбнулся, стянул снимки со светящейся панели, и, убрав их в папку, пружинящей походкой направился к дверям.

— Полагаю, шеф убежал затачивать ножи, — сыронизировала Марина Анатольевна ему вслед и повернулась к своей сестре-анестезисту. — Лизок, пожалуйста, захвати анализы и анамнез Анисимова. Как появится Ильин, дай ему отбой: Фоненко сказал, что сегодня мы работаем без АИКа1.

Лиза не могла дождаться удобного момента, чтобы поговорить с Дмитрием с глазу на глаз. Во время операции он обращался к коллегам только по существу, а вечер по обыкновению провел на консультации в амбулаторном центре при больнице.

В конце дня, завершив инвентаризацию лекарственных препаратов, она сдала смену и заглянула во врачебную комнату. На диване у дальней стены, в обнимку с книгой в потрепанной обложке, дремал хирург Краснов, которому предстояло дежурить в ночь. Дмитрия видно не было.

Лиза накинула пальто и спустилась к выходу. За столиками в кафе, что располагалось в правом крыле просторного фойе, сидело всего несколько человек — погруженные в думы сотрудники и измотанные переживаниями родственники пациентов. Одни из них были призваны творить чудеса, другие — верить в них и ждать. Лиза тоже ждала чуда.

Как ни хотелось ей присесть в уютном, теплом зале, она купила кофе в автомате у дверей и поторопилась на воздух.

Еще не было и половины седьмого, а бездонная сизая бездна уже накрыла город, словно гигантский ночной колпак.

В небольшом закутке у въезда на парковку Лиза остановилась, нащупав в кармане ключи от автомобиля.

— Мерзнешь в одиночестве? — раздалось у нее за спиной. Марина Глинич отбила каблуками стройный ритм по тротуару и замерла рядом, кутаясь в норковый полушубок. Одета она была явно не по погоде. — Тебя подвезти?

— Нет-нет, спасибо, я на машине. Просто решила проветриться.

— Погода-то к этому не располагает, — поежилась Глинич.

— Да я просто жду кое-кого... — не заметив подвоха, обронила Лиза.

Марина Анатольевна задержала на ней свой васильковый взгляд, потом перевела его на кишащий автомобилями проспект и спросила, понизив голос:

— Что у тебя с Фоненко, Лиз?

— В каком смысле? — от неожиданности тонкий пластиковый стакан хрустнул у Лизы в ладони.

Она была уверена, что в больнице никто не догадывался о ее романе с Дмитрием: в отделении он был нарасхват, его операции были расписаны на несколько месяцев вперед, а сама Лиза разрывалась между работой в операционной и бесконечными дежурствами. И потом, в их кардиохирургии на шестьдесят коек трудилось четырнадцать врачей. Неужели кому-то из них было дело до ее личной жизни?

Доктор Глинич едва заметно улыбнулась. В свете фонарей ее голова с аккуратно убранными седыми волосами казалась посеребренной. От улыбки морщины сложились в веер на ее бледных щеках.