Мятное сердце

Глава 5. ДТП, или Все катится к чертям

За несколько недель знакомства с Максом Лиза воспрянула духом. Дома она практически не сидела, зато обошла все музеи и галереи города, коих было великое множество.

Посещение художественных заведений превратилось для обоих в увлекательную игру. Они встречались у входа, сначала бродили вместе по просторным гулким комнатам, затем Макс исчезал и вновь появлялся, когда Лиза замирала у понравившейся ей картины. Он выныривал из ниоткуда и принимался рассказывать ей о невероятной палитре красок, недоступной человеческому глазу, и о приемах художника, о которых несведущий обыватель вряд ли слышал. Музейные надзиратели, повидавшие многое и многих на своем веку, загадочно улыбались «той странной барышне», что по часу рассматривала каждый приглянувшийся экспонат.

Макс раскрыл Лизе секреты несостоявшихся эскизов, что творец нанес на холст, а затем благополучно похоронил под приливом новых идей и мазков. Он поведал ей, что на выставках луминистов всегда тепло, и с их пейзажей день и ночь струится золотистый свет, что герои шедевров эпохи Ренессанса продолжают жить, дышать и беседовать друг с другом, устроившись в роскошных золоченых рамах, и что приверженцы геометрической абстракции вплотную приблизились к пониманию того, как в действительности устроен многоликий и многоплановый мир1.

Сам же Макс любил, когда Лиза читала ему вслух. Его завораживали ее интонация и мимика, пока она с упоением декламировала Набокова, Ахматову, Бальмонта, Блока. Когда строки пронизывали ее так, что голос срывался, а взгляд стекленел, она откладывала книгу, смущаясь, и подолгу глядела в окно.

Одно из стихотворений Макс особенно полюбил и запомнил. Оно было близко и понятно ему и глубоко трогало ее каждый раз, когда он воскрешал его в памяти:

«Ты со мной — и каждый миг мне дорог.

Может, впереди у нас года,

но придет разлука за которой

не бывает встречи никогда.

Только звезды в чей-то час свиданья

будут также лить свой тихий свет.

Где тогда в холодном мирозданье,

милый друг, я отыщу твой след?»2.

В ответ Лиза отпускала щемящую улыбку и твердила, что первое четверостишие им надлежит читать иначе:

«Ты со мной — и каждый миг мне дорог.

Знаю, впереди у нас года,

не придет разлука за которой

встреч не будет больше никогда...».

Макс становился более осязаемым для нее, его силуэт — четче, но полученная им энергия теперь так же быстро уходила, как и прибывала. Сам он был настолько поглощен непривычной для себя ролью, что все реже задумывался об этом.

Селезневой про своего таинственного знакомого Лиза не рассказала, но поделилась с ней тем, что наконец научилась по-настоящему наслаждаться художественными выставками и долгими прогулками. Подруга успокоилась и переключилась на свои семейные дела. С приближением нового года у ее старшего сына Романа участились хоккейные тренировки, и Аня неустанно колесила с одного матча на другой.

Доктор Глинич позванивала, делясь больничными вестями и сетуя на то, что ее любимицы нет рядом.

О Фоненко она говорить избегала, и все же, за пару недель до начала праздничного сезона, сообщила:

— Сегодня вылетает с Маргаритой на Канары. Краснов мне тут сболтнул. У них, ты знаешь, свои мужские секреты.

Значит, отношения с супругой у Дмитрия наладились. В конце концов, винить его за это она была не в праве, рассудила Лиза. На работе Фоненко бросается людям на выручку, не думая о себе. Не потому ли в делах амурных он придерживается обратной тактики?

— Сама-то ты как? — сменила тему Марина Анатольевна.

— В полном порядке, — отрапортовала Лиза, покручивая в руке брошюру об экспозиции абстрактной живописи, организованной в модной галерее «Артемида», — восстанавливаюсь, черпаю силы.

— Я рада это слышать. Ты же знаешь: все, что нас не убивает…

Они посмеялись, пообещали друг другу вскоре созвониться и встретиться, но голос Глинич Лиза вновь услышала тем же вечером.

— Присядь, — сдавленно шепнула та. — Включи городские новости.

Лиза послушно опустилась на диван и нажала на пульт.

По местному каналу шел выпуск чрезвычайных происшествий. Видеокамера зафиксировала свой взгляд на машине, что упиралась колесами в небо. Передний капот отсутствовал, из окон с раскрошившимися стеклами валил ядовитый дым.

«...Около часа назад произошло крупное ДТП, в результате которого погибло три человека, еще шесть получили ранения, — с профессиональным сочувствием зачитывала диктор. — На пересечении Могилевского проспекта с улицей Корсакова, в серебристую «тойоту-камри», двигавшуюся на красный свет, врезался спортивный автомобиль «мазда». По словам очевидцев, «тойоту» перевернуло и вынесло на противоположную полосу. К счастью, водители встречного потока сумели избежать серьезных последствий. Личности пассажиров «мазды», погибших на месте, пока не установлены. За рулем «тойоты», как подтвердил начальник службы спасения, находился известный в городе кардиохирург Дмитрий Валентинович Фоненко. В момент столкновения он и его супруга направлялись в сторону аэропорта. Женщину спасти не удалось, Фоненко с множественными травмами разной степени тяжести доставлен в ближайшую больницу для оказания ему экстренной медицинской помощи. Обстоятельства аварии уточняются...».

«Не может быть! Нет, этого не может быть!» — ужаснулась Лиза. Всей своей нелепостью трагический репортаж походил скорее на художественную короткометражку, чем на новостной ролик.

Ей хотелось вопить, выть, разразиться истерикой, но она была не в состоянии выдавить из себя ни звука.

Дмитрию предстоит побороться за жизнь. Слишком хорошо знала Лиза, чего стоит эта борьба. Разве могла она отвернуться от него теперь?