На что спорим?..

Глава одиннадцатая

Конечно же, на берегу немедленно поднялась суматоха! Но по прошествии очень короткого времени оказалось, что только я эту суматоху и создавала. Во всяком случае, Вилка не произнесла ни единого слова, только выдохнула облегчённо и принялась умащивать над костром котелок, не иначе, решила, что меня срочно кормить нужно! Неестественно бледный Незван, или кто он там на самом деле, покачал головой и, как ни в чём не бывало, растянулся на траве, а его братец во все глаза меня разглядывал, чему-то хищно улыбаясь. Лтиа вела себя тише воды, ниже травы, прячась позади меня. Я же должна была сейчас и немедленно прояснить целую кучу всяких непонятностей, а так как решить, что важнее, не было никакой возможности, то и вопросы я задавала сразу все, какие на ум приходили, одновременно пытаясь обнять Вилку, отвесить затрещину ичетику, этого же, то есть эту же мелкую врушку расцеловать от избытка чувств, ну, и, конечно, разобраться с Незваном, пусть он и выглядел уставшим, но это ведь не причина быть таким подозрительным типом.

–  Ви-и-ил! Я так соскучилась! А ты чего ругаешься – давай вместе их воспитывать, мне тоже интересно! Лтиа, негодница, ты зачем обманывала?! Я же поверила, а ты… А как ты так сумела? А почему не к себе домой, а туда, куда мне нужно? Незван, а я точно знала, что с тобой всё нечисто! Признавайся, что натворил? А ты чего на меня пялишься? Я уже знаю, что ты один во всём виноват, и не отнекивайся! Кто втравил брата в спор этот дурацкий? – ясное дело, толком я ничего не поняла, но всегда правильнее сделать вид, что тебе известно больше, чем оно есть. – И, главное, объясните мне кто-нибудь, Арлен этот – он нам враг или нет? А то я так и не разобралась.

Первой, как ни странно, среагировала Лтиа. Она отошла от меня подальше, обиженно насупилась и заявила, что в жизни не сказала ни одного лживого слова, что ичетики вообще не врут, и что так её оскорблять перед лицом Великого и Славного даже мне нельзя, хотя я и очень могущественный маг. 

Охо-хо! Это кто здесь такой Великий? Я огляделась, но, кроме Незвана с братцем, никто вроде бы на эту роль не подходил, а они как-то и не претендовали. И я решила, что у ичетиков свои понятия о величии, с чем разобраться можно позднее. Пока же мне не удалось услышать ничего внятного, а вопросов меньше не становилось.

Впрочем, довольно быстро я сообразила, что если хочу получить ответы, надо бы делать паузы, во время которых эти ответы и смогут прозвучать. Поэтому я подвинулась к костру, уселась поближе к подруге и заявила, что они все уже могут начинать мне рассказывать всё, как есть.

– Яс, да ты вроде и сама уже многое знаешь. Откуда, кстати? – подозрительно прищурилась Вилка. – Давай-ка сначала ты выкладывай, где целую ночь пропадала, что с тобой случилось, а потом я тебе об этих дурнях, которые богами называются, расскажу.

«Дурни» не отреагировали на сей выпад, зато Лтиа с горячностью воскликнула, что не станет слушать такую хулу на Великого и Славного, и человек, который не маг, должен немедленно извиниться. Вилка вскинулась было спорить, но осеклась и только поинтересовалась, с чего бы это ей извиняться.

Тут, наконец, ожил Незван.

– Озёрные жители –  не люди, а ичетики, –  испокон веков почитают справедливость высшим благом. Весь их уклад на этом законе построен. Вот и воздают мне почести, будто я в чём заслугу имею. А что я – ушёл из мира на триста лет, а мир и не рухнул. Хотя и не процветает. Мне сейчас столько расчистить нужно, а я даже силу свою вернуть не могу, потому что слово дал. Эх, – он горестно махнул рукой, – не заслуживаю я слова доброго, верно отец гневается.

– А брат тебя от слова данного освободить не может? Ясно же, что ты спор выиграл, – вмешалась Вил, запутывая всё для меня окончательно.

– Спор был на строго определённый срок, и срок этот пока не вышел. Чего ж мне себя проигравшим признавать? – округлил глаза тот, на кого Вилка ссылалась. В отличие от сна, выглядел он не туманной фигурой, а вполне по-человечески, не урод, но и не красавец, внешности самой простецкой. Разве что глаза… Глаза были даже не чёрные, а ещё темнее, абсолютный мрак, если можно так выразиться, и смотреть в них совсем не хотелось. А в остальном – ни ростом, ни статью не отличался, да и на лицо ничего особенного, я себе богов иначе представляла. Интересно, а кто эти боги? Ну, судя по тому, что Незван о справедливости говорил, он, видимо, и есть Правдан, он же Дубыня. Ой! Я ведь Арлену советовала к нему обратиться. Надо же, какие у меня знакомства полезные! Может, попросить за Сероглазого?

Тут Лтиа принялась уверять кающегося в том, какой он Великий, Вилка обрушилась на пока ещё неизвестного мне бога с упрёками, тот, посмеиваясь, приводил доводы в свою защиту, я же медленно зверела. Объяснят мне, что здесь происходит, или нет, в конце-то концов?!

И когда утреннее небо вдруг потемнело, будто  затянутое грозовыми тучами, а в воздухе начали потрескивать разряды, напоминающие крохотные молнии, надо мной, наконец, сжалились.

Оказывается, между Правданом и одним из братьев-Баюнов случился как-то спор на тему «зачем мы миру?». С Баюнами – Мороком и Ясеном, – стоящими на страже сновидений и дарующими кошмары или светлые сны, всё понятно, с остальными богами – тоже, а вот старшего из сыновей Великой Четы Морок подначивал, упрекая в бесполезности. Правдан настаивал на том, что жители мира не способны самостоятельно улавливать рассеянную в пространстве справедливость, и если он перестанет за миром присматривать, то и доля справедливости, «усваиваемой» миром, значительно сократится. Морок же над ним посмеивался, утверждая, что никакой «надсмотрщик» справедливости не требуется, и в жизни обитателей мира не изменится совершенно ничего, если так называемый бог справедливости перестанет обращать внимание на происходящее.