На чужих рубежах. Посев

Глава 7

За затишьем последовала настоящая вакханалия. Рокот, грохот, треск и мелкая тряска иногда переходящая в настоящую качку. Длилось всё это минут двадцать. Корабль как мне казалось разваливался на куски. Я уже внутренне, приготовился к тому, что сейчас могучие силы разорвут в клочки стены этой комнатушки, меня выбросит в пылающий космос. Последнее что я увижу в этой жизни, это перекрывающий чужие звёзды изгиб чужой планеты, над которой медленно восходит безымянное светило.

Пара секунд свободного падения с орбиты, за которые у меня появится уникальный шанс полюбоваться на чужие моря и океаны, материки и острова, прикрытые завихрениями облаков, собирающихся в циклоны и антициклоны. Завораживающая красота другой планеты оборвётся внезапно, я войду в твёрдые слои атмосферы. Моя броня вспыхнет как спичка, отразившись на небосводе маленьким метеором, до которого никому из живущих внизу инопланетян не будет ровным счётом никакого дела.

Что-то глухо зашипело. Звук всё нарастал и нарастал, а затем, совершенно внезапно оборвался и в помещении вновь наступила пугающая тишина.

 Упарившись рукой в высокий лоб мумии, я медленно и аккуратно отодвинул мертвеца от себя. Инопланетянин вообще не был красавцем, а когда подобная гадость ещё и оказывается за пару десятков сантиметров от твоего лица – приятного мало.

Прошла где-то минута и что самое интересное, так это то, что я всё ещё был жив. А это значит… Из глубин колонизационного модуля послышался глухой нарастающий гул и вновь появилась вибрация.

Либо наши старики ошиблись, и никакая глобальная катастрофа нам вовсе не угрожала, либо концерт ещё не окончен и нас ждёт продолжение, либо… я сел и пристально посмотрел на всё так же безучастно плавающие в воздухе ромбовидные мониторы. Ожили все девять штук, вывалив целую кучу менюшек и прочей, наверное, очень важно и нужной информации. Я же не мог оторвать взгляда от центрального экрана, того в который ранее тыкал пальцем.

На нём всё так же отображалась карта, вот только вместо жёстко заданного вида сверху, она давала некоторую перспективу. Схематичное изображение береговой линии, дельта реки и гексагональная сетка, всё это осталось, однако посередине экрана, в самом центральном шестиугольнике возвышался небольшой город.

Я почти сразу узнал наш колонизационный модуль, точнее его центральную часть. Небоскрёб «божественного» на самой верхушке которого я находился, нашёл и улицу по которой добирался до этого здания. Детализация была настолько потрясающая, что казалось будто я могу рассмотреть не только здания и площади, но и трупики инопланетян, и памятник, и даже поверженного мною монстра.

Сам город, находился словно бы в центре огромной стальной лилии, или чаши, образованной из распахнутых, не полностью раскрывшихся лепестков, усеянных гроздями мелких и крупных бусинок и опоясанных кольцами, в которых я не без труда узнал жилые балконы людей. Похоже, что располагались они на довольно приличной высоте. Мостики превратились в ведущие к земле пандусы и сходни и прямо сейчас, на моих глазах, по самому внешнему периметру гекса, одна за другой поднимались малюсенькие с такого расстояния плиты.

Они быстро формировались в некое подобие опоясывающей всё пространство города стены, иногда прерывающейся разрывами с голубоватым сиянием. Затем, в некоторых местах начали появляться башенки. Они словно бы вырастали из земли, в то время как «лепестки», постепенно заглублялись, покуда вовсе не исчезли, за исключением двух, так и застрявших неровными зубами с южной и северо-восточной стороны. Между тем, сам город начал подниматься. Его словно бы выталкивала вверх невидимая платформа. Затем его так же опоясала стена, вместе с небоскрёбом бывшую центральную часть модуля накрыл голубой купол и к «человеческому кольцу» протянулась один единственный тоненький мостик.

На самом кольце тем временем, так же творились метаморфозы. Лопались и разворачивались «бусинки», крупные образовывали круглые площади, мелкие собирались по их периметру и быстро преобразовывались в здания. Ещё немного и все шесть опоясывающих город колец неузнаваемо преобразились. Из связали многочисленные переходы и подъёмы, хрусталики лифтовых шахт и какие-то светящиеся нити. Последним штрихом, к сумасшедшей и одновременно завораживающей картине творящихся преобразований стало появление уже на самой земле выросших прямо из земли групп домиков, среди которых угадывались ангары, складские помещения, что-то вроде заводов и прочих хозяйственно технических помещений.

Последними появилось массивные пилоны городских ворот. Гул затих, пол перестал дрожать, а на экране всплыло окошко то ли с просьбой, то ли с требованием: «Для продолжения работы назовите ваш первый город!»

На столешнице появилась непривычная, угловатая голограмма клавиатуры, раза в два по количеству кнопок превышающая русскую или английскую раскладку. Возможности отказаться от подобной чести не было. Как, впрочем, и какой-либо иконки закрывающей данное окно. Оно призывно мигало, будто бы требуя от меня немедленно пошевелить мозгами, хотя мне как-то не особо хотелось взваливать на себя нечто подобное.

 Да и как мне его назвать? Москва? Так не поймут же. Россия? Да то же самое. Много ли русских было на борту? Патриотизм – это конечно хорошо, да только уместен ли он в данном случае. Ведь я уже понял, что передо мной не просто «игра», а нечто большее. К тому же, что-то подсказывало мне, что даже ближайшие мои соратники не одобрят мой выбор, так стоит ли терять друзей из-за какого-то там названия.



Отредактировано: 16.01.2017