На этот раз — это точно конец

Глава 3

Я стояла у входной двери в квартиру и пыталась принять решение — открыть Лариске или нет. Не успев даже позвонить в дверь, Лариска сразу стала голосить: «Светелкина, открывай!» Следом раздался продолжительный звонок. У меня вдруг все похолодело внутри, потому что в этот самый момент раздался хриплый голос из кухни: 

—А не пошла бы ты лесом!

Я метнулась на кухню схватив по пути плед. 

— Давай, давай греби лаптями! — продолжал изо всех сил Ромка — мой попугай. В зверином прыжке от порога кухни, пролетев метра полтора в воздухе, я кинула на клетку плед, лишь бы попугай заткнулся. Предательский плед, скользнув с верхней части клетки, плавно сполз на пол, и Ромка продолжил: —Ах ты моя красавна.

— Светелкина, не будь скотиной, открывай, я знаю, что ты дома! — орала Лариска на всю лестничную площадку.

— Иду, — покорно поплелась открывать дверь, так как после реплики попугая о «красавне» ясно было, что я сто процентов дома. Кажется, это одна из самых сознательных его фраз, и вся его любовь птицы ко мне заключалась именно в ней.

            С подругой в дом затянулся шлейф приторно - сладкого аромата ее духов. Из моих глаз немедленно потекли слезы, начался бешенный чих.

— Чего рыдаешь? Опять Иван-дурак достал? Я обзвонилась тебе вчера, ты сорвала мой поход в клуб. Мне пришлось тащить с собой эту Феклу в Фуксии! — обиженно заявила она.

«Фекла в Фуксии» — это сводная сестра Лариски и полная ее противоположность абсолютно во всем.  Она помешана на супермодном цвете этого года фуксии, который совершенно не идет к ее бледной коже и крашенным в такой же цвет волосам. Все бы ничего, но когда у нее появилась и машина такого же цвета дополнением к ее огромному фуксийному гардеробу, Лариска придумала ей это прозвище, а заодно оплатила для сестры курс известного психолога Михаила Войковского. Каково же было наше удивление, когда на одной из вечеринок мы встретили Войковского в пиджаке цвета фуксии, а рядом с ним вышагивала с гордым видом победительницы Ларискина родственница в комбинезоне того же цвета.

—Чего застыла, свари мне чашку кофе и рассказывай, что вчера произошло и почему у тебя такая опухшая мордашка?

— Тебе Раф-кофе с имбирем или капучино? — после покупки навороченной кофемашины я частенько экспериментировала с напитками.

—Капучино, в нем меньше сладости, рассказывай, — она оперлась на локти и приготовилась слушать.

—Что уж тут рассказывать, на, смотри! — я бросила на стол фотку, и слезы от горестных воспоминаний позора снова закапали мне на грудь, благо было куда.

— Вот это мужик! — восхищенно воскликнула Лариска. — А чего рыдаешь- то не пойму?

— Ты издеваешься? — вытерев лицо кухонным полотенцем и поставив перед подругой капучино, я коротко поведала о своем вчерашнем позоре на летучке, умолчав только о падении и о том, что произошло за дверями кабинета генерального, куда меня препроводили под белы рученьки.

— Нечего киснуть, чему миновать, того не быть, — с удовольствием отпивая по глоточку капучино, подвела итог моего рассказа Ларка.

— Чему быть, того не миновать, — машинально поправила я Лариску. Иногда у нее случался какой-то речевой заскок, не связанный со знанием русского языка. Ко всему прочему она просто обожала все высказывания Раневской и старалась вставить их в свою речь к месту и не к месту.

— Я не умею выражать сильных чувств, хотя могу сильно выражаться!  Мужики козлы! Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи, — продолжала рассуждать она.

Кажется, что – то из сказанного было от Раневской.

— Короче, даю тебе пять минут на сборы. Нас ждут великие дела!

— Ты посмотри на меня, я не в форме.

— Именно твоим преображением мы сейчас и займемся, у меня по случаю есть два купона на часовое посещение косметолога. К понедельнику ты должна быть на высоте! — уверенно заявила Лариска.

— Никакого понедельника не будет, я решила уволиться по-собственному, — с мрачным видом заявила я.

—Животных, которых мало, занесли в Красную книгу, а которых много — в книгу о здоровой и вкусной пище! 

— Ты это к чему?

— К тому, что нечего впадать в маразм и принимать необдуманные решения.

—Ах, ты моя красавна! — невпопад ляпнул попугай. 

Где-то в душе у меня закралась нотка ревности — может, он это сказал Лариске?

Я открыла шкаф, стянула с плечиков платье в горошек, которое мне сшила мама. Привычным движением руки закрепила волосы в пучок, ловко подкрасила губы и надела туфли лодочки на малюсеньком каблучке.

Увидев меня, Лариска томно закатила глаза:

— Светелкина, если бы я была мужиком…

—Ты не мужик, пойдем, а то я передумаю, — грозно насупив брови, оборвала ее монолог.