На грани:отсвет ориентиров

Засада

Задыхаясь, я бежала по лугу, залитому предательским лунным светом. Лес быстро приближался. Хоть бы меня никто не увидел. Я на полном ходу вбежала в лес и спряталась за первым попавшимся деревом, вглядываясь в темнеющую громаду замка. Тишина. Значит, погони еще нет. 

Надо отыскать дорогу. Я пробиралась вдоль кромки леса, скрываясь в тени деревьев. Впереди замелькала дорога, казавшаяся светло-серой в свете луны. Теперь надо было идти вдоль нее до деревни. Еще немного и я буду в безопасности. Главное не паниковать. Даже если будет погоня, они меня не найдут, в лесу слишком темно, зато дорога прекрасно проглядывается. В полнейшем беззвучии я их замечу задолго до того, как они успеют приблизиться. 

Сырой мох заглушал мои шаги, только изредка под ногой трещали ветки. В одной ночной рубашке было прохладно, ступни начали мерзнуть от влажной травы. В конце концов, это не так противно, как объятья Ланкастера. Я замерла, вслушиваясь в тишину. Может показалось? Сердце начало предательски колотиться, заглушая неясные звуки. Нет, не послышалось. Я все отчетливее различала топот копыт.

Я шла, не отрывая взгляда от дороги, и врезалась в дерево. От неожиданности я чертыхнулась, а когда это дерево резко обернулось ко мне лицом, я от испуга громко закричала. Чужая ладонь зажала мне рот.

- Заткнись, - прошипел мужчина над самым ухом, - а то пристрелю на месте. 
К нам сбежались еще пять или шесть человек, все были вооружены. 
- Кто это? – просипел один.
- Черт ее знает, - ответил второй. – Наткнулся на нее в лесу. 

- Мэри? – такой удивленный и знакомый голос. Какой-то мужчина снял с лица повязку и подошел ко мне. Он взял меня за плечи и повернул к неясномму лунному свету, а затем крепко обнял. – Слава Богу, - прошептал он.
- Отец? – неуверенно спросила я.
- Конечно, - ответил он и еще сильнее прижал меня к своей груди. Я дрожала от холода. Отец снял свою куртку и набросил мне на плечи, а сам остался в белой рубашке. 

- Этот подонок за все ответит, - прошипел он, вслушиваясь в приближающийся топот, и направился к своим людям. Я схватила его за руку.
- Что вы хотите сделать с ним? – спросила я. Мысль об убийстве, даже ненавистного мне человека приводила меня в ужас. – Не надо, отец, - умоляла я. – Оставьте его. Давайте просто вернемся домой.

Но отец меня не слушал. Он собрал своих людей в круг и тихо отдавал какие-то приказания. Я с ужасом вслушивалась в приближающийся стук копыт, казалось, он даже слился с ритмом моего сердца. Так нельзя. Засада, ночью. Отец меня и так спас, зачем кого-то убивать? Мужчины разошлись вдоль кромки леса. Они заряжали ружья и пистолеты, прислонившись спиной к толстым стволам деревьев, укрывавших их от дороги. Я встала рядом с отцом.

Справа из-за поворота показалось два всадника. Это наверняка Ланкастер со своим слугой. Они почему-то притормозили, словно почувствовали опасность, и перешли на шаг. Один из всадников наклонился к другому, указывая рукой на лес, как раз в том направлении, где мы укрылись. Неужели этот черт догадался о чем-то? Они почти поравнялись с нами. Отец поднял ружье. 

- Не надо, прошу тебя, - тихо прошептала я, но была уверена, что он услышал. Он склонил голову набок, прицеливаясь, и положил палец на курок. 

- Ред! - крикнула я, толкнув руку отца. Ружье успело выстрелить, и один из всадников упал с лошади. Второй соскочил с коня и спрятался за животное. Отец оттолкнул меня и снова вскинул ружье. В бедную лошадь полетели пули, животное, жалобно заржав, упало на колени и завалилось на бок. Всадник юркнул за ее спину. Теперь пули полетели в нашу сторону. Совсем рядом кто-то из наших мужчин застонал и упал на траву, а всадник снова спрятался за тело лошади. Достать его теперь, оставаясь под прикрытием леса, не представлялось возможным.

Отец махнул рукой и четыре человека разом выскочили из кустов. Они бросились в сторону лежащей лошади и единственного живого человека, хладнокровно сопротивлявшегося уготованной ему участи. Всадник снова неожиданно вынырнул из-за коня и еще двое наших упало в траву, даже не успев добежать до дороги. Остались только отец со слугой. Голова всадника снова показалась над лошадью. Из двух направленных в него пистолетов прогремел выстрел. Всадник скрылся за лошадью. Я так и не успела понять, ранен он или нет.

Я побежала вслед за отцом к дороге. Он вместе со слугой осторожно подходили к лошади, следя за малейшим движением через прицел. В нескольких метрах от убитого коня лежал раненый Ланкастер. По его белой рубашке растекалось темное пятно. Я подбежала к Реджинальду. Он был ранен в плечо. Как много крови. Я провела рукой по бледной щеке. Он приоткрыл глаза и мутным взглядом посмотрел на меня, а затем на то, что происходило за моей спиной. Я обернулась. За лошадью сидел, зажав раненую руку Хантер, под двумя нацеленными на него пистолетами. Казалось, хладнокровие не изменило ему и в этот раз. Он прямо смотрел на людей, собиравшихся его добить как последнюю собаку. 

- Не надо, отец, - крикнула я. Я ничего не успела понять. Прогремел выстрел. Отец осел на землю. Хантер сбил слугу с ног и ударил со всей силы коленом под дых, заставив парня согнуться пополам. Хантер вырвал у него пистолет и не раздумывая пристрелил. 

Я побежала к отцу. По его спине все больше расползалось темное пятно. Я пыталась зажать рану, но все бестолку. Кровь было не остановить. Меня начали душить слезы. Я только что нашла своего отца и теперь опять его потеряла. Теперь навсегда. Столько людей бессмысленно погибло на этой дороге. Пульс отца становился все слабее, я звала его, умоляла очнуться, но он был совершенно неподвижен. Где-то недалеко кто-то свистел, слышалось ржание лошади. Я держала кусок ткани, пытаясь прижать его как можно сильнее к ране. Кто-то больно сжал плечо и развернул меня лицом к себе.

- Вы ему уже ничем не поможете, - сказал Хантер. – Реджинальд еще жив. Он серьезно ранен и потерял много крови. Берите его и скорее поезжайте в замок, разбудите Бернара, он перевяжет его. Вставайте! Нельзя медлить.
Хантер рывком поднял меня и поставил на ноги. Он подвел лошадь к Реду и заставил ее опуститься на землю.

- А как же вы? – спросила я, глядя на его окровавленную руку. - Вам тоже нужна помощь.
- Ничего, - ответил он. Вдвоем мы взвалили Реджинальда в седло. – Я доберусь до деревни, до нее осталось меньше мили, мне там помогут, - сказал он. – Я пошлю за городским врачом, к утру он будет здесь. 

Я села сзади, придерживая Ланкастера. Во вторую руку Хантер вложил мне поводья. Лошадь поднялась на ноги.

- Берегите его, - сказал Хантер и хлестнул лошадь по боку. 

Мы помчались навстречу замку. Казалось, конь и сам все понял. Он несся со всех ног по неровной дороге, обходя невидимые для меня ямы. Ред постоянно сползал с седла. Он практически лежал на мне. У меня быстро затекла спина. Еще немного. На бешеной скорости мы прошли несколько поворотов. Впереди показалась громада замка. Когда мы въехали во внутренний двор навстречу нам выскочили слуги и помогли снять Реджинальда с лошади. Они понесли его в спальню и уложили на кровать. Бернар пришел быстро.
Он разрезал рубашку Реджинальда и распахнул грудь, она вся была залита кровью. 

- Дело – дрянь, - констатировал он, - оглядывая ранение. – Попросите принести воды, ему надо промыть рану. 
Я принесла в тазике воду, но Бернар велел идти в кровать. Я хотела было остаться, но он был непреклонен.
- Вы ему сейчас ничем не поможите, - сказал он, - Лучше отдохните и наберитесь сил, ваша помощь может пригодиться завтра. 

Я подчинилась и ушла в свою комнату. Он, наверное, думает, что я испугаюсь крови или начну закатывать истерику. Но в общем-то он прав, надо переодеться и отдохнуть. Я едва держалась на ногах. Я сняла мокрую от крови рубашку и нырнула в кровать. До утра оставалось еще часов 5-6. 

Сон никак не шел. Я устала, но не могла успокоиться. Мой отец мертв. Его убил мой муж. Выстрелом в спину. Ред серьезно ранен и не известно, дотянет ли он до утра. И что самое плохое, я ничего не могу сделать. Ужасная ночь. Лунная дорога, унесшая жизни пяти людей. Их уже не вернешь. И самое глупое, что можно было обойтись без кровопролития. Я была зла на всех: на отца, не внявшего моим уговорам, на его людей, слепо подчинявшихся хозяину, на Хантера, стрелявшего слишком метко, на Ланкастера, заварившего всю эту кашу, и больше всех – на себя за то, что не смогла этого предотвратить. Я с трудом дожила до рассвета и все-таки отправилась в спальню к Ланкастеру, несмотря на запрет Бернара. Лучше что угодно, чем эта неопределенность. 

Я тихо приоткрыла дверь спальни и заглянула внутрь. Реджинальд с перевязанным плечом лежал на кровати и хрипло дышал. Рядом с ним на стуле дремал Бернар. Ланкастер был так бледен, словно с лица сошли все краски кроме серой. Под глазами залегли темные пятна. Повязка уже успела намокнуть от крови. Я дотронулась рукой до его щеки. Она была едва теплой. Пульс у него был, но слабый. Я потрясла за плечо Бернара. Он встрепенулся и непонимающим взглядом посмотрел на меня.

- Он едва дышит, - сказала я.
- Я ничего больше не могу сделать, - ответил Бернар. – Если успеет приехать врач, он может быть сумеет помочь. 
- Идите, поспите, - предложила я, - я с ним посижу. 
Бернар поднял свое тучное тело со стула.
- Хорошо, мне действительно нужен отдых. Если ему станет хуже, сразу же велите разбудить меня, - сказал он.

Бернар вышел из комнаты, оставив меня наедине с полуживым мужем. Он дышал так тяжело и хрипло, что я на каждом вздохе невольно замирала, боясь что он будет последним. Но нет, он продолжал дышать, хоть и с трудом. Ничего, скоро приедет врач. Раз Хантер обещал все устроить, так и будет, он сделает все возможное для своего хозяина. 
Время тянулось ужасающе медленно. Стрелки на часах двигались неохотно, словно застряли в жидкой смоле. У меня невыносимо болела спина, видимо из-за очень неудобной езды верхом. Кровать Ланкастера была более чем двуспальной, поэтому я забралась на ее противоположный край, совершенно не беспокоя лежащего на другой стороне Реджинальда. 

Я накрылась краем одеяла и лежала, вглядываясь в его профиль и медленно вздымающуюся грудную клетку. Странно, я даже не заметила, как уснула.
Я проснулась только тогда, когда врач загремел своими приборами, убирая их в сумку после осмотра. Ред все также лежал на спине, но в новой белоснежной повязке, наложенной безукоризненно. Доктор кивнул мне и мотнул головой в сторону двери. Я вылезла из кровати и побрела вслед за ним.

- Как он? – спросила я, когда вы вышли из спальни.
- Жить будет, - ответил врач, неопределенно пожав плечам. – Он живучий. Я зашил уже далеко не первую дыру в его теле. На нем скоро живого места не будет, если продолжит попадать в такие переделки. Я думаю, что он пробудет без сознания еще несколько дней, а потом пойдет на поправку. Сейчас ему нужен покой и постоянный присмотр. Передайте вот это Бернару, - он протянул мне исписанный мелким почерком листок, - он разберется, что делать дальше. Теперь я вынужден вас покинуть, меня ждут мои пациенты. Не волнуйтесь, опасность уже миновала, он поправится, – пообещал он.

Врач ушел, а я вернулась обратно в спальню Реджинальда. В свете солнца лицо его слегка потеплело и приняло более живой оттенок. Во всяком случае, он уже не напоминал умирающего. Даже дышать стал ровнее и глубже, исчез странный присвист. Я легла обратно в кровать. Несмотря на то, что проспала несколько часов, я чувствовала себя совершенно не выспавшейся и ужасно уставшей. Голова начала болеть. Я закрыла глаза и скоро провалилась в прерванный сон. 

Я проснулась только под вечер. На небольшом столике меня ожидал обед, который я встретила с большой радостью. Да и вообще с такой жизнью, как у меня, я встречала любой прием пищи как последний. Нежное теплое мясо под вкусным соусом и бокал вина вернули мне более или менее живой и здоровый вид. Поздно вечером вернулся Хантер с перевязанной рукой. 

- Все в порядке?- только и спросил он.
- Да, - ответила я, и наш диалог на этом завершился. Видимо, той ночью я услышала от него максимальный набор слов. Он недолго пробыл с нами и вскоре ушел к себе. Была уже поздняя ночь, а мне все еще не хотелось спать. Я и так проспала весь день. Я читала скучную книгу с лениво развивающимся сюжетом и в очередной раз бросила быстрый взгляд на Реда, что делала уже на автомате каждые десять минут. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что глаза у него открыты и смотрит он прямо на меня. Я вздрогнула, когда поняла это, и перевела взгляд на его лицо. Оно казалось бесстрастным и просто уставшим, но я готова поклясться, несколько секунд назад он улыбался.

- Как ты себя чувствуешь? – спросила я.
- Паршиво, - признался Ред. Мы помолчали несколько минут.
- Хочешь пить? – спросила я, чтобы хоть чем-нибудь заполнить пустоту, лежащую между нами. Он отричательно покачал головой, глядя в потолок. 
- Что с Хантером? – спросил он.
- Он ранен в руку, недавно ушел к себе. Позвать его?
- Не надо.

Снова тишина. Я пыталась найти строчку, на которой остановилась, но ничего не выходило. Меня вдруг начал дико раздражать этот роман, который не имел ни начала, ни конца, а только растянутую на всю книгу пустую середину. Я отбросила книгу на стол и закрыла лицо руками. Глаза болели от чтения в плохом освещении. Ланкастер продолжал тайком наблюдать за мной, хотя я и так все видела.

- Ты устала, ложись спать, - проговорил он.
- Я проспала почти весь день, так что едва ли сейчас усну. К тому же все уже легли спать, и мне не хочется никого будить, чтобы присмотрели за тобой ночью.
- Тебе не обязательно уходить и искать кого-то, ложись рядом и спи. Ты же не боишься меня… в таком виде? – прибавил он. Я помотала головой, но все же залезла под одеяло на самый край кровати.

- Я не кусаюсь, - сообщил Ред, краем глаза наблюдая за тем, как я пытаюсь устроиться как можно дальше от него. Да и правда, чего это я. Еще я буду из-за него ныкаться где-то в углу огромной кровати. Я подползла ближе, полноценно заняв вторую половину, и демонстративно повернулась спиной к Ланкастеру. На мою талию вдруг легла его рука.

- Что ты делаешь? – прошипела я. Забавно, но полумертвым он мне нравился больше.
- Обнимаю тебя, - с усмешкой ответил он. – Только не трогай руку, пожалуйста, - предупредил Ланкастер. Я замерла, боясь вздохнуть лишний раз. Он зарылся носом в мои волосы.

- Расслабься ты, - выдохнул он мне в шею. 
Да что ты говоришь! Даже в полуживом состоянии он умудряется домогаться до меня. 

– Я тебе и правда настолько противен? – спросил он. 
Да нет же, идиот. Если бы ты был мне только противен, меня бы не трясло так от каждого прикосновения. Почему ты просто не можешь заткнуться?
- Нет, - ответила я.

- Тогда почему ты так странно реагируешь? – спросил он. Конечно, паршивец, знает, что я не могу уйти, вот и допытывается.
- Не знаю, - проговорила я. – Ты меня пугаешь своей настойчивостью.

- А как я должен к тебе пробиваться, если ты убегаешь из комнаты, когда я в нее вхожу? – спросил он. Я промолчала. – Так в чем же дело? – продолжал допытываться он. – Я тебе не противен, я твой законный супруг, но ты меня постоянно избегаешь.
- Просто мне страшно, - призналась я. - Пойми, что мм… мое общение с мужчинами раньше ограничивалось вежливой беседой, - он замолчал на некоторое время, видимо, обдумывая мои слова.

- Если я дам тебе время привыкнуть, ты примешь меня? – спросил он.
Я пожала плечами. Откуда я могу знать? В моей жизни вообще происходит черт знает что, и я не знаю, где искать опоры. Я не понимаю, кто прав, кто виноват. Я даже не знаю, что почувствую завтра, когда усталость пройдет, и мне, наконец, придется столкнуться с реальностью, как бы я не хотела этого избежать. Сейчас я лежу под его рукой и чувствую себя в относительной безопасности. Пока что мне этого достаточно. 

- Мэри?
- Ммм.
- Я люблю тебя.

А вот без этого знания я вполне могла прожить. И так все слишком запуталось. Хотя почему-то по всему телу предательски разлилось тепло. Я ничего не ответила. Хорошо бы для начала самой разобраться, ненавижу я его или… Или что-то другое. Кажется, он, наконец, заснул. Боясь лишний раз двинуться под его рукой, я вскоре тоже задремала.