На излом

Поместье. 2

– Вы вообще ничего не знаете о здешних порядках, так?

Кажется, я читал что-то об этих городах. Старая, чертовски скучная книга, которую я добил до конца исключительно из принципа. И одна из немногих вещей, которые я сумел запомнить – каждый из городов уникален, не похож на другой. Их объединяет разве что рабство. 

Маловато, чтобы поразить Карраша знаниями. Я помотал головой. 

– Поразительно. Ну ладно. Если вкратце… – он умолк, задумавшись. Только пальцы барабанили по ручке кресла. – Что вам нужно знать. У нас, в Ларах, нет всяких королей и императоров. Есть Совет, в него входят десять древних родов. И мы. В смысле, моя семья. Завтра, по требованию моего отца, все будут созваны, чтобы принять одно чертовски важное решение. И вы поможете им его принять.

– Как? И что за решение?– Ара на другом конце дивана сидела, не сводя глаз с Карраша. Когда мы шли сюда, он положил руку ей на плечи. По идее, мне должно было быть все равно. Но на деле я едва сдерживался, чтобы эту руку не сбросить.

– Скажете, что нужно. А решение… Знаете, в Ларах есть и темплары, и некроманты. Вернее, были, некромантов всех вырезали буквально неделю назад. Они пытались пролезть во власть, захватить влияние. Опутали своими сетями пару семей. Но остальные в Совете остались здравомыслящими. И вот, пару недель назад, в Лар Ширен заявились темплары. Прочитали Совету проповедь, очень страстную, эмоциональную, как всегда. Если вкратце, то они поведали правителям что, мол, некроманты готовят целую армию, что они бегут на север, к гробнице своего Императора, и что они задумали захватить весь мир и начать именно с Лар. Обычно, когда темплары лезут в Совет, их гонят оттуда взашей, – Карраш взглянул на меня с ухмылкой. – Но тут правители посовещались и решили покончить с некромантами. Конечно же, во имя спасения мира. Так что Орден мертвых больше не угрожает ни миру, ни Совету. Остались темплары. Которые теперь ведут себя так, будто их кто-то поставил во главе Совета. От них нужно избавиться. Так думает не только мой отец, так думает большая часть знати. Проблема в том… – Карраш, разошедшись, встал со своего кресла и начал ходить перед нами туда-сюда, – что темплары пользуются популярностью в народе. Огню здесь поклоняется меньшинство, но меньшинство довольно опасное. Нам не нужны бунты. Так что нам нужна причина, чтобы их уничтожить. Хотя бы формальная. И вы двое нам ее дадите. Ты, – он ткнул пальцем в Ару, – расскажешь, что все в вашем Ордене были белыми и пушистыми, в жизни не думали ни о какой власти и просто тихо-мирно жили. Пока плохие темплары вас не оболгали. А ты, – палец повис у меня перед носом, – представишься местным темпларом, в котором взыграла совесть. И прочитаешь речь о том, как вы хотели убить весь Совет и сжечь пол-города ради захвата власти. Вообще, у нас есть на примете один монах, он вроде бы был согласен сказать то же самое в обмен на золото. Но он был так легко согласен на все на свете, что, боюсь, он шел на это с согласия своей церкви. И на Совете, наоборот, рассказал бы, что темпларов пытаются оклеветать, пригрозил бы карой, вечным огнем, апокалипсисом и так далее. Так что вы двое – это просто находка. Вообще, сейчас в степях сразу несколько наших, и вы могли попасться кому угодно – но попались мне. За что вам от меня огромное спасибо. Еще вопросы? – Карраш остановился прямо перед Геарой. Она подняла голову:

– И это все? – в голосе звучало облегчение. Впервые за эти два дня я увидел, как она улыбается. – Просто толкнуть речь перед этим вашим Советом?

Наш собеседник кивнул. Довольная улыбка не сходила с его лица.

– Мне речь самой придумать, или ее кто-то напишет?

– Лучше сама. Достовернее выйдет. А ты? – он повернулся ко мне. – Что, так просто предашь братьев? Я почему-то думал, что вы друг за друга в огонь, воду, с обрыва и в землю. 

– Они мне не братья.

Скорее, наоборот. Еретики. Которые оскверняют наше учение, искажают его и в изломанном виде несут людям. 

– Но я не хочу лгать.

– Не братья? А, ладно, не посвящай меня в подробности. Но ты мне должен, помнишь? Все те рабы сейчас живы и, если они не сопротивлялись, то вполне здоровы. 

Церковь стремится к уничтожению сектантов. Физическому уничтожению. Помогу в уничтожении – помогу Церкви. Если держать это в голове, то оболгать их будет проще. 

Но все равно это будет подло и низко.

Ара смотрела на меня с беспокойством, Карраш – сверху вниз, во всех смыслах этих слов. Если откажусь, то вряд ли проживу долго. И Ара, возможно, тоже. 

Переступить через себя. И тем самым избавиться от долга и целой секты. 

– Согласен. 

Карраш с размаху опустился в свое кресло. Радостный и довольный, как ребенок, который получил долгожданную игрушку. За его спиной висела желтоватая карта. Только взглянув туда, я понял, как же далеко от дома. Стацион – на правом конце карты, занимает где-то четвертую часть от всего пространства. Вплотную к нему – Нофин. Чуточку больше, чем Стацион, но, в целом, примерно такой же. Потом – пустая, ничейная полоса земли. И города, отделенные от империй горным хребтом. Над городами картограф постарался особо – каждый из них символизировал какой-то зверь. Я смог разобрать только льва, леопарда и павлина. Остальные казались витиеватым непонятно чем с клыками или крыльями.

Карраш проследил за моим взглядом:

– Лары – это лев, – он указал на соответствующий символ. – Неподалеку отсюда когда-то водились львы. Сейчас они у нас остались только в цирках. Кстати, я не говорил вам о цирках? 

О нет. Я уже наслушался восхвалений города. Если уж Карраш так любит слышать собственный голос…