На излом

Лар Ширен. 2

Я замерла перед дверью. По идее, из комнаты выходить нельзя – но ведь был уже почти полдень. Вроде как вот-вот начнется Совет. Но ко мне все еще никого не прислали. Да и к тому же… В пекло Совет и весь этот город. Хотелось есть. А где-то неподалеку должна быть кухня. Даже если сама туда не попаду – найду какого-нибудь раба. 

К моему удивлению, дверь оказалась не заперта.

У стен коридора громоздились вчерашние бочки с вином. Не слишком высокие, но зато крайне пузатые. А между ними стоял… Карраш? Или кто-то другой из этой семьи? Со спины понять было сложновато. Но, кем бы ни был этот человек, сейчас он держал в руках пробку от одной из бочек. 

Я вежливо кашлянула.

Человек вздрогнул, оборачиваясь. И вправду Карраш. Он дружелюбно улыбнулся:

– Здравствуй. Вечером будет праздник. А вино – старое, такому нужно подышать перед тем, как разливать по бокалам, – парень вновь повернулся к бочке и, вопреки собственным словам, заткнул ее пробкой. Хотя… Может, так и надо. Я не винодел. – Но все же сюда я пришел не из-за вина. Как много ты знаешь о том, что вчера наговорил тот раб? Про этого вашего Императора, армию мертвых и прочее?

Карраш закончил с бочкой и подошел ближе. Похоже, нормальный завтрак мне так и не светит. Вежливо улыбнувшись, я вернулась в покои, и парень закрыл за нами дверь. Комната сразу начала казаться гораздо более тесной, чем была минуту назад. 

Я опустилась в кресло, Карраш сел на кровать напротив. Всем своим видом он выражал готовность выслушать.

– Если вкратце, то… Если тот раб сказал правду – значит, скорее всего, местные некроманты решили воскресить Императора и даже заранее приготовили ему армию. И тогда, если кто-то из некромантов сумел сбежать из города, все это может обернуться очень и очень плохо. Если тот раб преувеличивал – тут и говорить не о чем. Мертвецы в холоде отлично сохраняются, могут веками бродить там без цели и без хозяина. Может, то, что он видел – просто недобитые остатки какой-нибудь старой армии. Ну а если он вообще ничего не видел – то мы можем с чистой совестью налить себе того вина и забыть об этом. 

– Не советую тебе его наливать, – произнес Карраш со смешком. – Оно довольно крепкое, а ты выглядишь довольно… Хрупкой. А мои родственники не отличаются высокими манерами, – усмешка сошла с лица парня, и он мгновенно посерьезнел. –  Все-таки. Если тот раб говорил чистую правду. Чем конкретно это грозит? Я, конечно, не эксперт, но вроде как людей воскрешать не можете даже вы. Если бы могли – торговали бы этим, как исцелением или спиритизмом. Только еще дороже. Разве нет?

Я заелозила в кресле. Вчера мои мысли скакали между этим вопросом и Солом, о котором старательно старалась не думать. И который, конечно же, в итоге не шел из головы. Прямо как сейчас. Серьезный разговор, а в голове опять всплывает это чертово имя.

Кстати… Разговор ведь действительно серьезный. Понятно, почему в нем участвую я – последняя некромантка в Ларах, единственный специалист по данному вопросу. Но Карраш – он же не главный в семье. Напротив, один из младших сыновей. Должно быть, он никому не сказал о том, что выяснил. Хотел все разузнать, а потом стать героем дня? Впрочем, какая разница. Я вернулась к теме.

– Ты прав. Мы не можем. Но, во-первых, я в этом не совсем уверена. Потому что некромантия может очень многое и я вообще не уверена, что у нее есть какие-то пределы. И, во-вторых, Императора к концу его жизни вряд ли уже можно было назвать человеком, – Карраш непонимающе сдвинул черные брови. Ну да, было бы странно, если бы он во всем этом разбирался. Только что же сказал, что не эксперт. – Я имею в виду именно физические изменения. Он же был некромантом, наш Император. А Орден мертвых называется Орденом мертвых не из пустого пафоса. Нормальный, здоровый человек чисто физически не может управляться с грилой, – на лице Карраша отразилось еще большее непонимание, и я осеклась. – В общем, не может манипулировать жизнью. Короче, мы действительно слегка мертвые.

– Это как же? – вопрос прозвучал шутливо, но на деле в нем не было ничего смешного.

– Вообще, это зовется инициацией. Специальные обряды, процедуры, яды, зелья. Но об этом не принято говорить чужим.

На деле, правда, вполне себе принято, но лично у меня рассказывать об этом не было никакого желания. Доля выживших после инициации – это, в лучшие годы, от трети до половины учеников. И разглагольствовать о том, через что эта треть проходит… Собственные воспоминания на этот счет были слишком свежими. Несмотря на годы.

Карраш понимающе кивнул. Отлично.

– Но многие некроманты заходят дальше. Это довольно сложно, и, как я слышала, чертовски больно, но человеческое тело можно сделать почти бессмертным. Некромантское тело, я имею ввиду. Стареть такие люди почти перестают, но взамен становятся очень хрупкими. Легко заболевают, сложно залечивают раны, и вдобавок… Честно говоря, внешне они смахивают на каких-то мумий. Реально страшные. Правда, почти вся верхушка Ордена – именно такая, так что, надеюсь, они не узнают, что я это сказала, – шутка, не совсем удачная и не совсем уместная, все же разрядила напряжение в разговоре. Я перевела дыхание. – Император был величайшим некромантом. Думаю, он мог сотворить с собой что-то совершенно невероятное. И если так… То тут уже не действуют обычные законы. Кто знает – можно его воскресить или нельзя. Если он не был полностью живым, то его вряд ли можно назвать полностью мертвым. Так что если он действительно вернется, да еще и с армией… В прошлый раз он завоевал почти весь мир. Может, и сейчас получится. Поэтому, если говорить конкретно – когда он подойдет к воротам Лар, вам придется или подчиниться, или бороться. Но тут уж вам решать.