На контрактной основе

Глава 4

Семейная жизнь клана Марковых, начинавшаяся столь стремительно, с годами превратилась в движение с отрицательным ускорением. И если существование Антона было заполнено сплошь благодушным спокойствием, то Аврора сначала интуитивно, а позднее все более осознанно ощущала дискомфорт от своего супружества, который грозился перерасти во вполне осязаемое раздражение.

Чем взрослее становилась Анечка, чем меньше дочь физически зависела от Авроры, тем острее молодая женщина осознавала, что ей недостаточно банального присутствия супруга рядом. Ей необходимы слова и прикосновения. Выхватывать периферийным зрением нахождение поблизости привлекательного мужчины, а по совместительству мужа, оказалось крошечной каплей в море иных социальных потребностей.

Аврора, привыкшая к кудахтанью соседок всех мастей и возрастов о том, какой ей достался «золотой мужик», раздирала свое сознание чем-то вроде когнитивного диссонанса. В поисках ответа она пришла в гости к Оксане Дмитриевне.

– Здравствуй, мам.

– Привет, привет, Зорюшка! О, ты тортик принесла! Сама стряпала?

– Сама, мамуль. Чаем угостишь?

И за чашкой горячего чая с ароматом бергамота Аврора поведала матери о своем душевном неспокойствии, о внешне идеальном, но несчастливом браке, о дочери, которая непозволительно быстро растет. Оксана Дмитриевна внимательно слушала, иногда кивала, но первоначальные надежды Авроры не оправдала вовсе.

Аврора внезапно поняла, что мама с годами осталась мамой, но, увы и ах!, не стала подругой. Аврора на все свои сомнения и вопросы неизменно слышала: «Ты моя дочь, и я в любом случае буду тебя любить». Эта фраза звучала после случайно разбитого флакончика любимых Оксаной Дмитриевной иностранных духов, после первого в жизни Авроры похмелья на следующий день после выпускного в девятом классе, после решения отчислиться из университета и дальнейшей тоски по несбывшейся мечте выйти с отцом в море, после жалобы на то, что живет с «золотым мужиком», вот только золото ее никогда не привлекало (Аврора отдавала предпочтение металлам белого цвета). Услышать слова любви и поддержки от матери было необходимо, но опять же недостаточно.

Аврора надеялась, что кто-то ей скажет: «Не нравится что-то? А ты хоть что-то сделала, чтобы понравилось? Иди уже и прими решение, слабохарактерная ты задница! Учись брать на себя ответственность за поступки!» И слова эти было нужно услышать не в женских слащаво-ванильных интернетовских пабликах и глянцевых журналах, а из уст конкретного человека, который обладает реальным голосом, который если говорит: «Клянусь, еще немного и я тебя тресну», то будь уверена – треснет.

Таким человеком стала Олимпиада. Она не отличалась грубостью или резкостью, но убеждала настойчивостью и стройной аргументацией.

Когда Анечку отдали в детский сад, когда зарплата Антона позволила приобрести мощный пылесос и посудомоечную машину и у Авроры стало немногим больше свободного времени, она с разрешения подруги один-два раза в неделю посещала ее лекции. «Знания лишними не бывают», – рассудила Олененок, в стенах университета превращавшаяся в Олимпиаду Ильиничну.

Аврора посещала лекции подруги несистематически, в разное время и для разных учебных групп, поэтому целостная картинка нового знания у нее не складывалась, оставалось бесчисленное количество белых пятен, но даже это упущение не мешало будоражить мыслительную деятельность.

Пожалуй, важнейшими словами Олимпиады, которые она транслировала студентам, а также лучшей подруге, были:

– Учитесь думать самостоятельно. Я вам демонстрирую картину, ситуацию, а оценивать ее вы должны сами. Это самый дорогой навык, который следует усвоить из курса философии. Я не тешу себя иллюзиями и прекрасно понимаю, что после того, как вы получите мой автограф в зачетной книжке, Карл Маркс для вас будет ассоциироваться с песней Ляписа Трубецкого, а Энгельс – с городом в Саратовской области. И это не ваше и не мое упущение, а элементарное свойство человеческой памяти. Но если вы приобретете навык самостоятельной мысли, после того как сдадите экзамен, значит, все не зря.

Аврора вняла посылу подруги и, если раньше Антон говорил ей в какой-то момент «нет», а она простосердечно соглашалась, то теперь к этому «нет» добавлялось ее «почему?» Антон как правило вопрос «почему?» оставлял без ответа, и Аврора не решалась нарушить мужнино «нет». Не решалась, но начала искать альтернативы.

Так, получив несогласие с идеей устроиться лаборанткой на кафедру в университет, Аврора все же решилась прошерстить рынок труда, составить и разослать несколько резюме. Оказалось, что не так-то просто получить работу, имея на руках маленького ребенка, а также отсутствие высшего образования и маломальского опыта.

После трех весьма неприятных собеседований Аврора позволила немного грусти и жалости к себе. Она вновь сосредоточилась на домашнем хозяйстве и редких вылазках на лекции Олимпиады.

В очередной непримечательный вторник Аврора направилась в университет, чтобы посетить лекцию Олимпиады Ильиничны. Подруга вещала студентам об эпохе философского иррационализма, крайнем шовинизме и завистливости Артура Шопенгауэра и неоправданной популярности Фридриха Ницше.

Во время пятиминутного перерыва блондинистый паренек со второй парты спросил: