На моей памяти

На моей памяти

Эй, миляга, да неужели это ты?! Давай, иди к нам, садись у костра! Глядите, ребятушки, это мой новый знакомец – гость из городу. Приехал, шоб наше культурное наследие записывать, во как! Ну шо ж, коли все в сборе, то начну я, пожалуй. Дайте-ка только поглядеть на вас! Ох, какие вы все румяные да пригожие – глаз радуется! Ну шо, какую быличку вам рассказать? Ась? О любовях хотите? А может страшную? Нет? Хорошо. Ну так слушайте!

Не раз уж я вам сказывал про Шанга-Бая, лесного хозяина. И все вы знаете, как он молоденьких девиц себе в жёны утаскивает. Да, красавицы, не гуляйте по лесу одни, а то попадётесь вы Шанге, да так у него и останетесь! Будете ему портянки стирать, да детишек-зверят тетёшкать! Да и вы, парни, тоже будьте осторожны, а не то как заблукаете и назад не воротитесь! Ну да ладно. История эта не о лесном хозяине, а о внучке его, великой деве-медведице Хирс-Бэке. Статна и красива она, словно погожий денёк, но также крепка и сильна, как десяток богатырей! Переплетается в ней человеческое и звериное: может Хирс-Бэке быть ласковой, аки медведица со своими детёнышами, а может так рассвирепеть, что никому не поздоровится! И не даром зовут её Хирс, ведь умеет она и вправду обращаться медведицей! Да… Такая она. Но вы не бойтесь! Не такова Хирс-Бэке, как её дед, старый Шанга. Она помощница наша и защитница! Вот был на моей памяти случай один…

Ещё в годы моего детства нашли у нас в горе руду редкую. Приехали туда, значица, горняки, да и начали раскоп свой вести. Только вот был у них бригадир ну просто редкостный клоп! Всё-то ему мало! Работники здоровьечко своё гробили, сверх меры проводя под землёю, а он всё недоволен! Получку вовремя не платил, за предосторожностью не следил, да взыскивал за что ни попадя. И вот настала пора менять в шахте опоры. Старые уж подгнивать начали. Пришёл к нему старшой среди рудокопов и говорит, что де надобно укрепить шахту, крепь подновить, дабы беды не приключилось. А бригадир и слышать об том не желает! Вот ещё, свои кровные на экую ерунду тратить! Ну, делать нечего, жаловаться некому. Ушёл старшой.

А был среди рудокопов парень один, из наших, деревенских. Звали его Яш-Анси. В сезон охотой промышлял, а как горняки пришли – к ним переметнулся. Но даже работая в шахте, как бы ни уставал, ходил он по ночам в лес. Поговаривали, что встречался он там с девушкой, что одинёшенько жила в лесном ютуте. Вы, видать, уже смекнули, что то за девица? Да… Была это сама Хирс-Бэке. Но никто тогда этого не знал. Ну девица, ну в лесу живёт. Я вот тоже там живу, но вы ж не думаете, что я сам старый Шанга? А? Хехехехе! Ну так о чём бишь я… Заслужил Яш-Анси расположение Хирс-Бэке. А она, знаете ли, девица разборчивая – только с тем молодцем будет, что смекалкой, силой недюжинной, да сердцем добрым обладает! И ведь было это всё у молодого охотника. Да и Шанга-Баю он полюбился, потому как всё делал с ритуалом и почтением! Улыбалась поэтому Яш-Анси удача во всех его делах.

И вот однажды нашёл он такой яхонт в породе! С виду каменюка каменюкой, а как расколол её надвое, а там… Будто сами небеса в солнечный день! Вытащил Яш-Анси свою находку на свет, а самоцветы-то переливаются, горят ярким пламенем! Углядел это диво бригадир, начал пытать у парня, где он такое нашёл. Вызнал, значица, всё, распорядился и дальше там копать. Яхонт отобрал и велел все находки ему сдавать. Пригорюнился Яш-Анси – хотел-то он для своей любушки это диво сберечь. Решил отныне быть хитрее: как что найдёт, то расколет, лучинкой посветит и, если понравится, спрячет, а ночью вынесет. И других горняков тому научил. Продолжили они копать. И так углубились в гору, что до выхода идти и идти. Кончился тем временем материал на крепи. Не могут дальше работать – опасно это! А жадный бригадир чихать на них хотел! Под страхом наказания велел им продолжать раскоп. Вышел тогда Яш-Анси, плюнул под ноги бригадиру и молвил, что ни за что не будут они ему подчиняться! Побагровел тогда этот клоп, да как заорал, как затопал ногами! Велел своим подельникам высечь парня, да силой в рудник отправить, повесив на ногу ему тяжеленный камень на цепи, шоб до самого утра носу не казал на поверхности.

Тем временем заждалась Хирс-Бэке своего ненаглядного. Почуяла то ли сердцем любящим, то ли звериным чутьём, что беда приключилась. Поспешила к рудникам. И вовремя! Прокопались горянки аж до самой подземной реки! Начало шахту затапливать! Побросали тогда рудокопы свой инструмент и побежали к выходу. Да только не мог Яш-Анси с каменюкой на ноге за ними поспеть… Запинался и падал бедолага, а цепь больно крепкая была – не сломать. Пытались товарищи ему помочь: то один с камнем пробежит, то другой, да только теряли они драгоценные минутки! Крикнул им Яш-Анси, шоб бросили его, сами спасались! Выхватил камень и остался позади… А вода-то уж бурным потоком неслась и неслась наверх. Намокли подгнившие укрепления, не выдержали… Начала порода опадать, обваливаться, отрезая путь к спасению! Уж было попрощались горняки с жизньюшкой своей, ан нет! Явилась Хирс-Бэке, обернулась медведицей и встала на дыбы, уперев мощные лапы в свод! Успели рудокопы выбежать! Да только не Яш-Анси… Кинулась медведица ему на выручку, а рудник-то с концами завалило!

Побежали тогда работяги в нашу деревню за помощью. Собрались мужики да бабы покрепче и пошли всем миром откапывать влюблённых… Никто уж и не надеялся, что они живы остались, но проводить-то по-человечески надо было… Долго завал разбирали, ох как долго: за это время даже бригадиру морду начистить успели! И вот знаете, какое диво! Когда вошли наши в пещеру, то увидели тот камень, что к ноге Яш-Анси прицеплен был. А от него цепь шла, словно разорвал её кто! И рядом лежали клочки одёжки и груда тех самых небесных яхонтов! Но вот тел Яш-Анси и Хирс-Бэке никто так и не нашёл… Поговаривают только, что позже стали часто видеть медведя с медведицей у той горы, а позже и выводок медвежат подле них появился. А? Что с яхонтами случилось? Экий ты любопытник! Самоцветы те родителям Яш-Анси отдали, чтобы те жили безбедно. Бригадир, конечно, кочевряжился, да только кто его спрашивал? Вскоре и вовсе сгинул он где-то в лесу – видать рассказала Хирс-Бэке своему деду о его проделках!