На одной сцене

Глава 2.

* * *
Очередной день репетиций. Даже в колледже мне разрешили пропускать занятия из-за такой нагрузки, чему я была очень рада.

Мы переодевались в раздевалке и беседовали о жизни. 
Наконец-то, меня начали ставить в хоть какие-то рамки. Наконец-то, в глазах моих партнёров появилось хоть какое-то уважение ко мне. Наконец-то, я смогу выйти на сцену, не стыдясь своего места. Наконец-то, я смогу показать кто я и на что я способна. Наконец, все изменится.

Вдруг, распахнулась дверь и к нам вошла Мунбёль. Она злобно оглядела всех и остановилась на мне.

"Что же я такого всем сделала, что все взгляды всегда останавливаются именно на мне?" — мелькнуло у меня в голове.

— Ты. — сказала она, ткнув в меня пальцем. — До первого выступления - две недели. Даже не надейся, что ты останешься на том месте, где и сейчас.

Ее взгляд будто прожигал меня насквозь. Настолько он был злобный и ненавистный, что иногда даже становилось страшно.

— Такую безголовую, как ты, рано или поздно, точно уберут с места солистки.

— Мунбёль, послушай, я знаю, ты обижаешься, но...

— Заткнись. С такими уродами я не разговариваю. — Отрезала она и ушла, демонстративно хлопнув дверью.

С минуту все молчали.

— Брр, ну и противная, — прервала тишину Сола, — а ты, не обращай внимания, ничего она тебе не сделает, только панику разводит.

— Я вот так не думаю...

Домой я возвращалась спокойно.  В автобусе сидела у окна, смотрела на проплывающие мимо дома и деревья, слушала музыку, думала о своем. Но в голове никак не унимались слова Мунбёль: "Даже не надейся, что ты останешься на том месте, где и сейчас." Ну не может же она и в правду что-то сделать мне. По крайней мере, ничего опасного. Мне лишь нужно как можно больше уделять времени репетициям, стараться изо всех сил и все. Конечно, волнение все же было, может и небольшое, но было. Мунбёль, которая постоянно смотрит на меня глазом хищника, готовящегося напасть на свою новую добычу, очень сильно внушает бояться ее. Мало того, что сама она недобрая душа, так ещё и ее отец достаточно важная шишка. Поэтому, конечно, и склоняют ей головы все новые и новые жертвы.

Отвлёк меня от моих мыслей голос диктора, объявляющий об следующей остановке.

Дом, милый дом.  И вот я вернусь в тот рай, где сбываются все мечты и забываются все горести.  Забудется надоедливая Мунбёль, крикливая тренерша, утомительные репетиции, боль в ногах. Лягу под теплое пушистое одеяло, успокоюсь, попью чайку. Вновь побеседую с мамой о том о сем. И все будет хорошо.

— Мам, я дома. — сказала я, открыв дверь, и раздевшись. 
Ответа не было.

— Маам, ты здесь?

Тишина.

— Мама!

Я прошла на кухню — пусто. Ни звук кипячения чайника, ни стук ножа по доске, ни звон ложек и тарелок. Тишина на столько была настолько угнетающей, что даже звенело в ушах.

— Мама, ты что спишь?

Тут ко мне уже подкралось волнение. Поскольку у нас в семье только две женщины, а охранник в подъезде  хиленький, мы с мамой придумали одно правило, точнее способ понять, случилось ли что. В прихожей висят две фотографии, моя и мамина. Если фотография повернута лицевой стороной — человек дома, если обратной — не дома. И если вдруг что-то случилось, ведь никто кроме нас с мамой не знает этого приспособления, то я или что-то сразу поймём это. Так вот. Фотография мамы была повернута лицевой стороной.
Вот сейчас мне уже стало страшно.
Вдруг в какой-то из комнат 
прогремело и упало.
Я быстро скинула с себя рюкзак и одежду и побежала на шум. Это оказалась моя комната.

— Мама, если ты пытаешься меня напугать, то твоя шутка совсем не смешная!

Включить свет я не осмелилась. Пытаясь вглядеться в кромешную темноту я шагала, держась рукой за стенку, но вдруг что-то разглядела.

На полу лежало тело.

Мама.

— Мама! — прокричала я и подбежала к ней. В районе живота виднелись порезы, но она ещё дышала.

— Тише, спокойно, дыши, сейчас я вызову помощь, и все будет хорошо.

От страха у меня тряслись руки. Ничего не замечая вокруг, я начала перерывать аптечку. Лекарства выпадывали, слезы текли, руки меня совсем не слушались. К такому жизнь меня точно не готовила.

Вдруг, что-то зашелестело в углу. Только сейчас я заметила темный силуэт у окна. От страха я не могла пошевелиться, все тело будто сковало. В его руке блестнул нож, измазанный в чем-то темном. И только сейчас я заметила, что некоторых вещей в квартире не хватает.
— К... Кто ты? — еле выдавила из себя я.

Но он молчал. Стоял и молчал. Его темные глаза смотрели на меня. Кажется, они блестели. 
Вдруг он распахнул окно, последний раз взглянув на меня, и выпрыгнул.

— Стой! — прокричала я, а потом вспомнила, что мы живём на втором этаже.

После, все было как во сне. Не помню как, но я набрала телефоны служб. На их вопросы так же не помню как отвечала. Как маму увезли тоже не помню. Помню только, что я вся тряслась, как в лихорадке. Помню, что кто-то пытался перекричать весь этот шум, сирены и заговорить со мной.
Помню, как смотрела на отдаляющуюся скорую помощь. Насколько маму забрали? Не знаю. Знать бы лучше как ее состояние.

После всей этой суеты и разборок я плюхнулась на стул. Я никак не могла переварить происшедшее. Руки до сих пор тряслись, голова совсем не работала. Посмотрев в зеркало над столом, я даже испугалась. Какой-то испуганный бледный ребенок, с синяками под глазами смотрел на меня. Что делать дальше? Как там мама? Кто это был? Почему он плакал? Зачем он ограбил бедную женщину? А, думаю последний вопрос был самый глупый. Он вор, в этом и состоит его жизнь. Ему не важно, кого он грабит. Грабит и все.

По моим щекам потекли слезы. Потом скромное хлюпанье перешло в громкий плач. Я рыдала. Я не знала что будет дальше. У меня столько вопросов, и нет ни одного ответа.

Вдруг, раздался звонок на телефон. Это был Чимин. Я попыталась хоть на немного унять слезы. 
В последнее время мы с ним хорошо сдружились. Узнав о моих проблемах с деньгами и семьёй, он начал мне звонить и поддерживать меня. Я была очень ему благодарна. Но сейчас я не хотела ему отвечать. Я уже ничего не хотела. Я потянулась пальцем к красной трубке, но что-то во мне перевернулось, и палец быстро передвинулся в право.