На острове

На острове

Недалеко от греческого острова Родос находится небольшой, уютный островок под названием Сими. Подплывая к нему на пароме вашему взору откроется очаровательный город, подножия скалистых берегов которого усеяны домиками, похожими на кукольные. Все они как из сказки – бежевые, жёлтые, голубые, оранжевые, с белой окантовкой окон и фасада и с треугольными крышами. Кое-где балконы домиков украшены яркими цветущими кустами в больших кадках. У самого берега стоят самые красивые здания – на них играют блики, отражающиеся от глади воды, домики так и сверкают на солнце, привлекая к себе внимание. У каждого такого домика есть пристань, рядом с которой пришвартована яхта или катер. Вокруг острова простирается бескрайнее синее-синее Эгейское море. Этот глубокий цвет настолько поражает взор, что кажется просто волшебным. Но у самого берега оттенок резко светлеет, и вот воды в бухтах Сими окрашены уже в яркий лазурный цвет. Прозрачная и чистая вода позволяет видеть каждый камушек на каменистом дне и наблюдать за юрко плавающими рыбёшками.

      Впервые я приплыла на остров, когда мне было всего десять лет. Мы с отцом тогда много путешествовали и объездили много европейских стран. Я была неугомонным ребёнком – как же я изнывала в экскурсионных поездках и как мечтала поскорее порезвиться в море. Отец всегда называл меня русалкой – я смело плавала даже на дальние расстояния, ныряла с пирсов и могла проводить время в воде часами. Помню, мы только сошли на берег, как я тут же начала тянуть отца за рукав его любимой хлопковой рубахи.

         – Папа! – просила я. – Пойдём купаться!

Но нас ждала сначала утомительная часовая экскурсия по острову, а после отец собирался отдохнуть в одной из местных таверн. После его отказа я обиженно надула губы и отвернулась. Не хотелось десятилетнему ребёнку слушать заунывные рассказы гида! В тот раз я почувствовала себя самой несчастной на всём белом свете. Я ненавидела отца, который заказывал экскурсии в каждом городе, куда мы приезжали. Ненавидела женщину–гида, которая говорила слишком тихо и слишком быстро. Ненавидела нашу экскурсионную группу, в которой даже не было ни одного ребёнка. Мне хотелось хоть на полчаса стать взрослой и самой решать что мне делать! Пока все собирались на причале, мне в голову вдруг пришло одно невыполнимое желание – вот бы мне раздвоиться. Одна я – послушная правильная девочка, пошла бы с отцом, а другая побежала бы на пляж, купаться и нырять в чистейшей кристальной морской воде. Пока я раздумывала об этом, мои ноги сами по себе отходили от группы. Папа с увлечением слушал гида, поэтому даже не заметил, как его дочь отдалилась от него сначала на один метр, потом на два. Я удивлялась сама своей храбрости – ведь ещё пара мгновений и я вообще скроюсь за поворотом. В самом начале поездки, я услышала, что дорога, к которой я направлялась, ведёт к пляжу. Я отошла от группы ещё на пару шагов – папа всё ещё не отрывал головы от гида, он слушал её настолько внимательно, что казалось вокруг него не существовало ничего и никого. Группа, состоящая из нескольких пар пожилых людей, парочки молодожёнов и бывалых замужних пар, стояла под оливковым деревом, в теньке. Я же отдалялась от них все дальше и дальше. Мне даже стало обидно – укради меня кто-нибудь, а родной отец этого даже не заметит! Мама бы так никогда не поступила... На моих глазах вдруг навернулись жгучие слезы. Если бы здесь была она, я бы давно купалась и загорала, а не слушала эту нудятину. Мама любила веселиться вместе со мной. Как часто мы вместе отрывались с ней по поводу и без – катания с горки зимой, ныряние с пирсов летом. Как же я обожала ее смех – заливистый, заразительный. Я резко обернулась в сторону пляжа и что есть силы побежала по каменистой дороге. Помню, как моя соломенная шляпа постоянно норовила улететь и я, со злостью снова и снова хватала её на ветру, упрямо водружая её на голову. Белое хлопковое платье, большее мне на размер, разлеталось от порывов воздуха. Кожаные сандалии, которые тоже были на вырост, постоянно падали с маленьких ножек. Так и бежала я, поправляя всё на свете, как неожиданно услышала чей-то крик: «Эй, я видел, ты сбежала!»

…Я обернулась и увидела на той стороне дороге какого-то парня. Он стоял, опершись об изгородь частного дома, его руки были скрещены на груди, а на лице играла ухмылка. На вид ему было лет пятнадцать от силы: черные как смоль волосы взъерошены в разные стороны, худобу его сильно загорелого тела скрывала безразмерная поношенная футболка с закатанными рукавами и простые трикотажные штаны.

– Тебе-то что? – крикнула я, потом резко повернулась в сторону дороги и продолжила свой путь, хотя и замедлила шаг.

– Ты что, от родителей сбежала? – спросил он, отрываясь всем телом от изгороди и устремляясь за мной. Благодаря длинным ногам ему даже не пришлось переходить на бег, чтобы догнать меня.

– Отстань, какое тебе дело?! – воскликнула я возмущённо, глядя на него из-под нахмуренных густых бровей.

– Дуй обратно! Они же будут волноваться! – сказал он, продолжая идти за мной.

Я даже не посмотрела на него, а лишь снова пустилась бежать.

– Вот упрямая! – услышала я вслед.

Слыша его шаги за спиной, я понимала, что он легко меня догонит – как могут соревноваться маленькие девчачьи ножки в неудобных сандалиях с крепкими длинными ногами юноши, обутого в удобные кеды? Но я изо всех сил бежала вперед. Рядом проносились те самые кукольные домики, таверны, которые только открывали двери для первых посетителей, многочисленные лавки с сувенирами. По дороге, которая уходила круто вверх мне приходилось обгонять отдыхающих, которые направлялись на пляж, их пока было не очень много, но все равно они мне мешали. Наконец, я почувствовала, как этот приставучий парень хватает меня за руку.